– Тётя, так я что, бухгалтером работал?
– Конечно, нет. Таксистом.
Меня больше ничего не удивляло, пусть я буду экономист-таксист, только поскорее бы покинуть больницу, а то любимая Лизина передача могла предъявить на меня права и растиражировать мою историю. Мне совсем не хотелось изображать радостную встречу с родными на экранах телевизоров в каждом доме нашей великой страны.
После оформления документов о моей выписке из больницы Игорь Петрович позвал меня в свой кабинет и сказал:
– Вижу, не узнаёшь ты никого. Но, поезжай. Дома и родные стены лечат. Нет никаких оснований не доверять этой пожилой женщине, твоей тёте. Обращайся, если что…
Домой мы ехали в такси. Оказывается, мою тётку и её соседку привёз за мной мой сменщик Вася Пурышев, с которым мы на двоих приобрели автомобиль для работы. Увидев меня, Вася широко улыбнулся и раскинул руки для объятий. Обнять себя я позволил, при этом чувствовал себя неуютно, скованно. Короче, вид моего напарника ни о чём мне не говорил. Вася, почувствовав неладное, больше не улыбался и всю дорогу молчал. Высадив нас у дома, сказал:
– Ну, и угораздило же тебя… Если работать не сможешь, я деньги за машину отдам, не все сразу, конечно, частями. – Я кивнул, пожал ему руку, и мы поднялись в квартиру. Ничего из увиденного мною в этот день не вызвало воспоминаний. И когда вечером из детского сада привели мою дочь, никакого узнавания не было. Девочка четырёх с половиной лет, увидев меня, сначала, улыбаясь, направилась ко мне, но потом остановилась.
– Ну, что же ты, – сказала тётя – поздоровайся с отцом. Я чувствовал себя «не в своей тарелке». Я не знал, как себя вести… Девочка внимательно меня рассматривала, и видимо сделав какие-то свои детские выводы, сказала:
– Здравствуй, ты на себя не похож… Просто тебе стыдно, наверное, что заставил нас поволноваться. Совесть замучила…
Она интуитивно чувствовала, что что-то не так, искала этому объяснение и нашла. Малышка ещё тогда не знала, что не всегда нужно верить глазам. Есть ещё внутренний голос, интуиция и чувства. Для неё пока белое было белым… Но я знал, что существует множество оттенков чёрного, белого, серого… Мой внутренний голос кричал: «Не верь глазам своим».
Когда мы ехали в такси, я смотрел по сторонам, и мне казалось, что я еду не домой, а, наоборот, удаляюсь от всего мне знакомого и привычного. И городок, в который мы приехали, я не помнил. Если в Москве я узнавал улицы, по которым мы проезжали, и вспоминал их названия, то здесь я не знал ни одной. Чужой город.
Первым делом мне восстановили документы: паспорт и водительское удостоверение. Как оказалось, автомобиль водить я умел, но в такси работать не хотел, да и не мог пока, так как не знал ни город, ни его окрестности. Первое время к нам постоянно приходили люди, которых я должен был помнить, но не помнил. Постепенно поток посетителей иссяк. Я просто сидел дома и ничего не делал. Ну, не совсем ничего. Я водил Танюшку в детский сад, забирал её оттуда, ходил в ближайшие магазины за продуктами по поручениям моей тёти. По вечерам меня охватывало отчаяние. «Это всё не то, не моё». Как-то вечером, когда Танюшка уже спала, а тётя мыла на кухне посуду, я подошёл к ней и сказал:
– Павла Степановна, я очень стараюсь вспомнить свою жизнь, но не выходит у меня. Может всё таки я не Ваш племянник… Может мне опять в больницу уехать… —
– Да как такое может быть, Павлуша. Я ведь с рождения тебя воспитывала. Если ты не помнишь, то я-то всё помню. Не могу я обознаться. Всё образуется. Время всё расставит по своим местам. А для полной уверенности давай сделаем генетический анализ.
И сделали. Тётя нашла деньги на анализ (подруги помогли). Экспертиза показала, что на 99,9 процента я являюсь отцом Танюшки. Экспертиза всё расставила по своим местам. Ну, что же, первую половину своей жизни я забыл. Начну всё сначала, с чистого листа.
Новое в хорошо забытом старом
Через некоторое время я познакомился с соседями, знал в лицо всех жильцов нашего дома. Дом-то небольшой, трёхэтажный, с двумя подъездами. Все жильцы при встрече со мной улыбались и доброжелательно здоровались. В соседнем подъезде жил Витька Базаров.
– Твой друг детства, – говорила тётя. Так у него была даже своя теория на счёт меня.
– Пашка должен вспомнить кого-то из нас, соседей по дому. И этот первый, кого он вспомнит, поможет ему вспомнить остальных. «Дёрнешь за ниточку, весь клубок и распутается». Поэтому, все должны постараться. А кому первому это удастся, тому от меня приз.
– А какой приз? – заинтересованно спросил Виталий Гладышев, бывший преподаватель местного колледжа, проживший всю жизнь бобылём, и, до недавнего времени, ухаживавший за лежачей матерью. Все говорили о нём, что он хороший сын. Скорее всего, так и было. В молодые годы, после окончания учёбы, он уезжал на заработки. Несколько лет работал и, вернувшись, купил для себя кооперативную двухкомнатную квартиру. В то время его мать жила с мужем, бывшим военным, имевшим очень плохое здоровье из-за контузии, и старшим братом Виталия Владимиром. Владимир, в отличие от брата, считался, красавчиком, вёл сумбурный образ жизни, любил выпить и погулять. В результате спился и умер, вслед за отцом. Виталий стал жить у матери, а свою квартиру сдавал.
Витька посмотрел на окруживших его соседей и сказал:
– Ещё не придумал. Пусть это будет «сурпрыз». Но, разве в нём дело… Все мы Павла знаем давно, а уж тётку его, Павлу Степановну, только с хорошей стороны. Кому она только не помогала…
Неплохие, в принципе, люди жили в моём доме.
Витька, как оказалось, вообще многим был обязан моей тётушке. Она в буквальном смысле спасла его от тюрьмы. Учиться он никогда не хотел, еле окончив школу, пошёл в армию. После армии гулял много, выпивал. Наконец, его мать тётя Валя, которая воспитывала его одна, нашла ему невесту, простую работящую девушку очень яркой внешности. Вся яркость была в волосах, кудрявых и огненно рыжих. Видимо, это и очаровало Витю. Он женился, родилась дочь. Но верна поговорка «горбатого, могила исправит». Стал он опять выпивать, гулять и развёлся. И подругу нашел себе под стать. Оля, бывшая жена его детского товарища, тоже любила погулять, поучаствовать в сомнительных авантюрах. Обоим не хватало адреналина и приключений «на свою задницу». Тётя Валя устроила его грузчиком в винно-водочный магазин. «Алкоголика к алкоголю» скажете вы… Это тоже, что «пустить козла в огород». Но, что было делать, ведь с работой тяжело, а кормить и одевать такого здоровенного детину тёте Вале уже было не под силу. Ничего хорошего из этого не вышло. На этой работе он задержался недолго, так как украл ящик водки. И за этот свой поступок был препровождён в отделение. Вот тут тёте Вале и помогла моя тётушка, у которой в отделении был старинный знакомый, с которым и было решено, что дело возбуждаться не будет, а всё обойдётся денежной компенсацией.
Витька обожал автомобили, да и работал он водителем. Развозил хлеб по магазинам, ещё, когда был женат на Марии. И вот одним летним вечером, прогуливаясь со своей новой подругой и находясь «под градусом», заприметил он фургон с незакрытой дверью. Покататься предложил он, так как давно не сидел за рулём, прямо скажем, руки чесались покрутить баранку. Каким-то образом машину он завёл и выехал из города. Но не повезло, при обгоне задел москвич. Денег у них не было, чтобы расплатиться с хозяином москвича. Но Олька, недолго думая, предложила расплатиться товаром из фургона. Замок был сбит. Часть товара перешла хозяину москвича. Дальше «гениальная» идея Вити. Он поехал в ближайший посёлок и распродал там весь товар, на обратном пути бросив фургон. Узнав, о новых похождениях сына, тётя Валя слегла, и у неё случился инсульт. Денег для компенсации не было, да и размер суммы был неподъёмный. В этот раз помочь ему было невозможно. Пришлось Вите отбыть в «места не столь отдалённые», как говорят у нас в народе, и провести там несколько лет. Моя тётушка не бросила тётю Валю, ухаживала за ней и, в конце концов, поставила на ноги.