Над бедной группою моей — вся детективная гимнастика,
Учёные мужи, комиссии — действительно ли свастика?
Одно-другое-третее жюри —
Да если б знал я?! — мифология! огнём она гори!
Однажды в заседаньи сам директор, цепенея,
В который раз присел перед Амуром и Психеей,
И я не выдержи — уж так на них был зол! —
Из зала крикнул: «Вы залезли бы под стол! —
Оттуда, может быть, виднее?»
И сразу было решено, что — свастика, что, де,
Пора заняться этой парочкой эН-Ка-Ве-Де.
ВАНИН
Х-эх, это был весёлый год,
На анекдоте анекдот.
Сел мой знакомый, врач ветеринарный.
— Личина сорвана с тебя, признайся, враг коварный,
Ты отравлял колхозный скот?
На стула кончике сидит мой врач дрожа.
— За эти годы не было, простите, падежа.
— А вам хотелось бы, чтоб был? А вам бы…
И — по зубам, и — по зубам,
Да на неделечку в подвал под во какую лампу! —
(двумя руками показывает над головой шар)
А хлебца — триста грамм.
Уснуть нельзя: уснёт — сейчас же будят…
Пишите — отравил. Колхозного верблюда.
Наглеешь, сволочь? Издеваться? Над ЧК?
И — под бока, и под бока.
Признайся, гад! Иначе
Послать тебя туда придётся,
Где девяносто девять плачут,
Один смеётся.
Пришлось признаться — парень в лоск ослаб.
Но, сохраняя мысли остроту,
Дал показание, что прививал он сап
Рогатому скоту.
И сразу — булочку ему и дополнительные щи,
Пятнадцать лет, на Север, десять однодельцу, —
Прошла ежовщина, вдруг кто-то разыщи
Его потерянное дельце.
Что значит — врать по-умному! — и ложь-то,
Она не всякого спасёт.
Додули мудрецы: болеют сапом лошади,
Но не рогатый скот!
…Так вот, с ним в камере сидел один дедусь —
Сермяга, лапотник, ну — Русь,
Суда не дождался, почил он в Бозе.
Чтоб следователь душеньку пустил на покаяние,
Дал показанье дед, что у себя в колхозе
Подготовлял вооружённое восстание.
Что танк имел, одиннадцать гранат
И сколько-то охотничьих двустволок,
Что цель имел — идти на Ленинград,
Насилуя дорогой комсомолок…
Военная Коллегия Верховного Суда
По двести приговоров в день пекла тогда.
Судили так: взведут бегом по лестнице два конвоира:
— Петров? — Петров.
(А то и Петушков, попутают случайно.) —
Стоят, присесть им некогда, торопятся отчаянно.
Морской порядок: свистнут — вира!
Нагрузят десять-двадцать — майна!
…А иногда бывало так:
Прислали из Челябинска несуженных этап.
На север, под Печору.
На двор их выгнали — заслушать приговоры.
Выходит лейтенант в сапожках хромовых,
За ним сержанты с папками — «дела», «дела»!.. —
На Тришкиных, на Мишкиных,
Мандрыкиных и Громовых —
А лютая зима была!
Все топчутся, все ёжатся, вкруг солнца — колесо,
Попробуй пальчиками голыми листочки перебросить! —
Чтобы себя не мучить и людей: «Судило вас ОСО», —
Он объявил, — «по десять всем, а кой-кому по восемь.
Понятно?.. Р-разойдись!..» Па-ашли…
Легли на нары…
Пауза.
Ну, Майков, что молчишь? Развесели.
Тащи сюда гитару.
Майков уходит. Вся поза Нержина — напряжение.
НЕРЖИН
Так значит, правда всё, что говорили
Про истязания, про пытки?..
ВАНИН
— А?
НЕРЖИН
Что били, мучили, что голодом морили,
Что в баню голых по снегу водили,
Что в одиночку впихивали дюжину?..
ВАНИН
Когда…
Когда толкали в камеру пред утром, на заре,
Тех самых, что сидели при царе, —
Настолько необычен был для них событий ход,
Настолько неизмеренным падения несчастье,
Что к новичкам кидались — чей переворот?
Товарищи! Скорее! — Кто у власти?
Входит Майков.
МАЙКОВ
(поёт, перебирая струны)
ВАНИН
Нет, эта песенка не вдосыть весела.
Есть песни краше…
МАЙКОВ
Какую ж вам?
ВАНИН
Про степь, что за Волгу ушла…
Про степь сыграй нам, Саша.
Садятся у круглого столика, Майков с гитарой. Поют.
ВМЕСТЕ
Аккомпанемент смолк.
ВАНИН
(повторяет голосом, близким к рыданию.)
Покидал отчий кров, расставался с женой,
И за Волгой искал только воли одной.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Там же. Те же. В тех же положениях. По лестнице спускается Глафира, одетая к ужину.
ГЛАФИРА
Начальник штаба! Капитан!
Комдивом час всего был дан,
Но вот и два прошло с тех пор…
(Заметив Ванина, круто снижает тон.)
Я извиняюсь, тут майор.
Ванин и Нержин по-прежнему сидят неподвижно. Майков, с досадой ударив по струнам, встаёт, мгновение как бы обдумывает, потом трижды хлопает в ладоши.
МАЙКОВ
Салий и Замалий!
Салиев и Замалиев одновременно выскакивают из левой и правой двери.
САЛИЕВ и ЗАМАЛИЕВ
Мы тут!!
МАЙКОВ
(показывая на пиршественный стол)
В атаку на большой редут
Созвать гостей!
(Толкает Глафиру гитарой в бок.)
— Гуляй, моя девчёнка! —
И чтобы через пять минут
Я видел в центре поросёнка,
А через семь — консервные котлеты!
(Снова хлопает в ладоши.)
Салиев и Замалиев трижды балетно мечутся по сцене.
(Глафире.)
Что скажет член военного совета?
ГЛАФИРА
(в стиле вульгарной цыганщины перебирает ногами, играет и поёт в быстром темпе)
Салиев и Замалиев уже убежали. С последней нотой Глафиры Майков включает на радиоле громкий фокстрот и ведёт Глафиру. Она обхватила его спину гитарой. Почти тотчас же из коридора в сложном тройном танце врываются Лихарёв и две девушки в военной форме — Катя, повыше ростом, развязная, с расстёгнутым стоячим воротом гимнастёрки, из-под которого сверкает подворотничок, и Оля, скромная блондиночка. Следом за ними входит и ритмично похаживает вокруг тройки Начхим — лысоватый, пожилой, полный. Лихарёв отдаёт ему Катю, и вот уже три пары носятся по залу с быстротой, возмещающей малое число танцующих. Ванин за это время встряхнулся, медленно прошёл к радиоле и выключает музыку. Все останавливаются. Глафира рассматривает девушек, они — её. Нержин сидит на прежнем месте.
ВАНИН
(Нержину)
Ты понял? Я согласие давал
На ужин маленький, семейный,
А тут выходит целый бал.
МАЙКОВ
(оглядываясь)
К тому ж довольно безпартейный.
ГЛАФИРА
С кем Лихарёв согласовал?..
ЛИХАРЁВ
Прошу простить, та-ащ майор,
Я знал, что женщин недобор,
И если я не разыщу…
МАЙКОВ
То кто же их найдёт!
ЛИХАРЁВ
Звать немок я не мог.
МАЙКОВ
Не мог как патриот!
ЛИХАРЁВ
Бегу искать, але, але,
Смотрю — знакомый «Шевроле»,
Ночует в этом же селе
Знакомый штаб, начальник штаба части!
А по расчётам фронтовым
Мы с ним
В родстве отчасти… —
Сестра с ним общая у нас.
ВАНИН
Твой брат?
Так звать его!
МАЙКОВ
Ты поступил по-свински!
ЛИХАРЁВ
Да нет… поймите… медсанбат…
Сестра была… сестрою медицинской.
КАТЯ
Аркадий, ты… ты негодяй!
ЛИХАРЁВ
К нему! — товарищ! выручай!
В беде не бросит. Машинистку Катю
(представляет её Ванину)
На сутки, как в кинопрокате, —
Пожалуйста, бери.
Одну? Ты шутишь! Нужно три!
Две минимум.
«Нет у меня». — Смотрю, мелькнула глазом синим.
А эта? — «Тут… проходит подготовку, снайпер».
Что, курсы? — «Индивидуально».
Я — слово офицера: только чай пить,
Ни вальсов, ни вина, буквально.
ГЛАФИРА
За женщину дать слово наперёд!
ВАНИН
А танцевал?
ЛИХАРЁВ
Осмелюсь доложить — фокстрот.
Уговорил: на час, не боле,
Он отпустил со мною Олю,
(представляет Ванину)
Ей нужно рано-рано спатки.
ВАНИН
Откуда ж вы?
ОЛЯ
Из Вологды.
ВАНИН
В порядке
Мобилизации?
ОЛЯ
Я добровольно. Комсомолка.
ВАНИН
Дитя моё! Вы думали, без вас не одолеем?
Вздыхали бы над книжечкой, бродили по аллеям…
Безпечность юная, где ты?..
МАЙКОВ
И сколько
Уже убили немцев?
ОЛЯ
Ах,
Я не была ещё в боях.
Начхим алчно оглядывает стол и ищет собеседника в Нержине.
НАЧХИМ
Не понимаю, до каких же пор мы
Губить здоровье будем воздержаньем?
Входят Парторг с Гридневым.
ПАРТОРГ
Национальная по форме
И социалистическая содержаньем.
Ведь так?
ГРИДНЕВ
(несвободно)
Конечно, да.
ПАРТОРГ
И долг партийный…
Проходят по сцене. Слева входит в парадном мундире сияющий Бербенчук. Майков с аффектацией пытается начать рапорт.
МАЙКОВ
Товарищ под…
БЕРБЕНЧУК
(великодушно останавливает)
Откуда девушки, вопрос мой будет первый?
ЛИХАРЁВ
(подхватывая Катю)
В порядке аварийном.
(Подхватывая Олю.)
Из тыловых резервов.
Знакомятся. Салиев и Замалиев на больших блюдах вносят по поросёнку. В дальнейшем они прислуживают за столом. Майков время от времени отрывается на беззвучные распоряжения им и другим красноармейцам.