– Вы что имеете в виду, Даниил Петрович? В прямом или переносном смысле?
– Сам догадайся, Михаил Павлович.
– Ладно, я подумаю. Вот только у меня с кадрами проблема возникла. Следователь от рук отбился. Взбрыкивает. Дверью хлопает. Вот если бы вы поговорили в области. Не могли бы они принять это дело к своему производству. Может быть, тогда бы и быстрей дело пошло….
– Что же ты мне раньше не подсказал. Может быть, все давно бы и закончилось.
Положив трубку, Михаил Павлович испытал большое облегчение. Он был почти уверен, что влияния и связей Даниила Петровича хватит для передачи дела в область. И, как говорится, баба с возу, кобыле легче.
Даниил Петрович не любил откладывать дела в долгий ящик и тут же позвонил областному прокурору и попросил принять к своему производству дело по факту убийства Колосова В. В. ввиду его особой сложности. Он очень вежливо попросил прокурора не упоминать его фамилию в связи с делом.
– Как я понимаю, – со смехом сказал его собеседник, – в этом-то и есть главная сложность дела.
– Вы, как всегда, догадливы.
Вячеславу Антоновичу стало известно о передаче дела в производство следователя по особо важным делам областной прокуратуры Ярцеву за несколько дней до приезда последнего. Прокурор вызвал его и приказал подготовить дело к передаче. Вячеслав еще раз просмотрел дело, вспомнил обо всех своих переживаниях, пожалел о том, что в свое время подчинялся всем незаконным приказам прокурора по делу, подумал, что, возможно, надо было своевременно доложить обо всем в областную прокуратуру. И задумался… Вот сейчас дело поступит в областную прокуратуру. Посмотрим, восторжествует ли закон.
Он составил постановление о передаче дела, один экземпляр подшил в дело, потом взял почтовый конверт, написал на нем адрес обвиняемого, вложил в конверт другой экземпляр и задумался. Ему очень хотелось предупредить Дмитрия о предстоящем изменении в деле, поскольку догадывался о возможных изменениях и в отношении к обвиняемому. Ему казалось, что, если Дмитрий будет заранее предупрежден, он сможет морально подготовиться к чему-то, о чем сам следователь и не догадывался. Он взял чистый лист бумаги и от руки написал несколько строк. Он попросил Дмитрия не менять адвоката, поскольку уже привлеченный адвокат избрал правильную линию защиты. Он еще немного подумал и дописал просьбу никому не показывать это письмо и сразу по прочтении его уничтожить.
Дмитрий никому не показал этого письма, даже адвокату. Через два дня он получил повестку о явке для производства следственных действий и в указанный день прибыл с адвокатом в районную прокуратуру.
Следователь Ярцев отличался напористым и безапелляционным характером. Он считал, что во время следствия не должно быть места ни сомнениям, ни лирическим отступлениям. Он беспрекословно выполнял все указания вышестоящего начальства. Поэтому, несмотря на свой еще молодой возраст, достиг успеха в карьере. Следователь по особо важным делам в областной прокуратуре – это фигура заметная. О предстоящем деле он узнал непосредственно от прокурора области, который пригласил его в свой кабинет и в доверительной беседе рассказал об особенностях этого важного для области дела. Окрыленный большим доверием, следователь Ярцев составил план следственных мероприятий и отправился в районный центр с целью показать всем, как надо проводить настоящее следствие.
Первым следственным действием в его плане был записан осмотр места происшествия. Теоретически он был, конечно, прав. Но в данном случае это действие не было актуальным, поскольку с момента совершения преступления прошло несколько месяцев, в том числе и зимних, и на открытой деревенской улице вряд ли могли сохраниться какие-либо следы. К тому же осмотр места происшествия был проведен своевременно предыдущим следователем. Метод Ярцева включал в себя оказание давления на обвиняемого любыми доступными способами, вроде бы и в пределах закона, и он хотел испробовать его на обвиняемом на месте преступления.
– Для нас главное: смутить обвиняемого, заставить думать, что нам все известно, – подумал он.
Место преступления представляло собою деревенскую улицу, наполовину покрытую низким ковром зеленой травы. Вторую половину занимала плотно утрамбованная дорога. По обеим сторонам улицы тянулись ряды одноэтажных деревянных домов. Драка проходила на той стороне, где была трава.
Дмитрий показал место, где незнакомый парень избивал его тестя, объяснил, как подошёл, что сказал. Сел на место, где упал после удара парня, взмахнул рукой, как при нанесении удара ножом в левое бедро парню.
– Всё это было бы неплохо сфотографировать для суда, – сказала адвокат и была награждена неприязненным взглядом следователя. «То ли он расстроился, что заранее не подумал об этом, то ли не заинтересован в объективном расследовании», – подумала адвокат.
Следователь спросил Дмитрия, много ли было крови после нанесения удара ножом.
Тот ответил, что было темно, и он не видел.
Адвокат попросила зачитать описание обнаруженных кровавых следов из составленного ранее протокола осмотра места преступления. Следователь сказал, что в том протоколе описана кровавая дорожка из редких капель крови, что не может соответствовать действительно совершенному преступлению. Ведь при повреждении сонной артерии должно быть обильное кровотечение. Адвокат сказала, что надо делать выводы из фактов, а не пытаться подогнать факты под выводы. Если не было обильного кровотечения, значит, сонная артерия не была повреждена в этом эпизоде.
– Как бы не так, – повысил голос следователь. – Видали мы таких изворотливых адвокатов. Еще не все факты проверены. – И тут же, обратившись к обвиняемому, спросил, куда тот выбросил нож. Дмитрий показал на забор, который во время исследуемых событий находился за его спиной, – Бросил за тот забор. – Следователь: Почему же его не нашли? – В ответ Дмитрий только пожал плечами.
Осмотр был окончен. Все возвратились в прокуратуру. После изготовления и подписания протокола осмотра следователь объявил о том, что он изменяет меру пресечения в отношении обвиняемого и берет его под стражу на основании тяжести совершенного преступления и из опасения, что обвиняемый может уклониться от явки на следствие или в суд.
Адвокат сразу же составила и подала жалобу, где оспаривала квалификацию преступления и отвергала сомнения по поводу предполагаемой недисциплинированности обвиняемого, поскольку до сих пор он регулярно являлся по всем вызовам. Жалоба осталась без удовлетворения.
Впоследствии адвокат подала жалобу на действия следователя в областную прокуратуру. Ответ был таким же. Дмитрий находился под стражей в течение одного года. Следователь Ярцев не производил никаких следственных действий.
Адвокат, со своей стороны, несколько раз тревожила областную прокуратуру жалобами на незаконное по длительности и по существу содержание обвиняемого под стражей. В результате, при очередном ознакомлении с материалами дела адвокат и обвиняемый не увидели в деле ничего нового.
И вот наступил день суда.
Согласно существующему в то время закону дела об умышленном убийстве рассматривались областным судом в составе члена областного суда и двух народных заседателей избираемых на местах специально для областного суда.
Член областного суда Галина Николаевна, молодая строгая женщина, объявила об открытии судебного заседания, которое проходило в традиционном для каждого районного центра клубе, где собралось десятка три соседей, знакомых и сочувствующих погибшему. Из лиц, сочувствующих обвиняемому, Нина Васильевна увидела его жену, тестя и одного его товарища с работы, приглашенного судом для характеристики Дмитрия.