Возле стола в голубом кожаном кресле сидел мужчина с резко обозначенными чертами лица и спокойными глазами, худой, как щепка и отталкивающий, как владелец ломбарда. Гладкая кожа на его лице выглядела так, как будто он только что побрился. На нем был безукоризненно отглаженный коричневый костюм, а галстук заколот булавкой с черной жемчужиной. У него были тонкие длинные пальцы интеллектуала. Он казался готовым принять любой вызов.
Ольс пододвинул к столу стул и сел на него.
– Добрый вечер, мистер Кронджейгер. Это Филип Марлоу, частный детектив. Он как раз влип в неплохую историю, – улыбнулся он.
Кронджейг посмотрел на меня, не поздоровавшись. Он бесцеремонно разглядывал меня, как будто смотрел на фотографию. Наконец еле заметно кивнул.
– Садитесь, Марлоу, – сказал Уайльд. – Я попытаюсь выведать что‑нибудь у капитана Кронджейгера, но вы ведь знаете, как это бывает.
Я сел и закурил. Ольс обратился к Кронджейгеру.
– Что вам стало известно об убийстве на Рэндолл‑плэйс?
Кронджейгер согнул большой палец так, что что‑то щелкнуло у него в суставе, и сказал, не поднимая глаз:
– Один труп, две пули. Два револьвера, из которых не стреляли. Внизу улицы блондинка, пытавшаяся уехать на машине, ей не принадлежавшей. Впрочем, ее собственная стояла рядом. Той же марки. Она вела себя очень истерично, поэтому мои люди арестовали ее. Во время допроса начала говорить. Она была в комнате, когда Броуди получил эти пули. Утверждает, что не видела убийцу.
– Это все? – спросил Ольс.
Кронджейгер приподнял брови.
– Это же случилось едва лишь час назад. Чего вы ожидаете? Фильма с заснятым убийством?
– Возможно, хотя бы силуэта убийцы, – заметил Ольс.
– Высокий молодой парень в кожаной куртке...
Если это можно назвать приметами.
– Он сидит в моей машине, – сказал Ольс. – На нем наручники. Марлоу уже уладил эту малочишку вместо вас. Вот его револьвер. – Ольс вынул из кармана оружие парнишки и положил на угол стола. Кронджейгер посмотрел на револьвер, не прикоснувшись к нему.
Уайльд кашлянул, принял более удобную позу в кресле и поднес к губам сигару. Потом он наклонился вперед, глотнул кофе из стоявшей перед ним чашки, вынул из внутреннего кармана сюртука шелковый платочек, вытер им губы и снова спрятал его в карман.
– С этим связаны еще два убийства, – сказал Ольс, пощипывая кожу на кончике подбородка.
Капитан Кронджейгер замер. Его глаза превратились в два стальных острия.
Ольс продолжал:
– Вы слышали о машине с мертвым парнем внутри, вытащенной из воды сегодня утром?
– Нет, – сказал Кронджейгер. Его лицо все еще имело то же отталкивающее свирепое выражение.
– Убитый был шофером в одной очень богатой семье, – пояснил Ольс. ‑Их шантажировали из‑за делишек одной из дочерей. Прокурор Уайльд порекомендовал этой семье мистера Марлоу. Марлоу здорово рисковал во всем этом деле, мистер Кронджейгер.
– Преклоняюсь перед частными детективами, которые в делах такого рода здорово рискуют, – проворчал Кронджейгер. – Вам не следует представлять все это так чертовски скромно, Ольс.
– В самом деле? – спросил Ольс. – Я вовсе не собираюсь быть таким чертовски скромным. Не так уж часто мне представляется случай быть чертовски скромным перед лицом городской полиции. Вообще‑то я трачу слишком много времени на то, чтобы направлять ваши шаги и чтобы ваши подчиненные случайно не поломали себе ноги!
У Кронджейгера побелели ноздри. Он дышал с присвистом, прекрасно слышимым в тихой комнате. Необычно тихо он сказал:
– Вам не следует учить моих людей, что они должны делать, умник.