Но давайте представим, что преступник сумел выполнить свой замысел, и мисс
Джонс тоже мертва. Тогда у нас бы не было живого свидетеля и нам пришлось бы выстроить предположительную последовательность смертей. В отсутствие точного медицинского заключения о времени смерти, а в нашем случае его, очевидно, не будет, мы должны предположить, что Давина Флори умерла первой и в этот момент согласно завещанию в права наследования вступила ее внучка, с оговорками о пожизненном праве владения для мистера Коупленда и миссис Джонс… Далее по старшинству должен умереть мистер Коупленд, затем миссис Джонс. Оба со смертью утрачивают свое право владения. И вот этот момент решающий — теперь, хотя, возможно, всего на несколько секунд, все имущество Давины Флори целиком и полностью переходит в собственность мисс Давины Джонс. Таким образом, когда умирает она — если она умирает, не оставив завещания — всему наследует прямой наследник мисс Джонс, вне зависимости от того, относится ли он к кровным родственникам мисс Флори или чьим бы то ни было еще. Прямым наследником Давины Джонс после смерти ее матери становится отец, Гаррет Годвин Джонс. Одним словом, если бы девочка умерла, а это едва не случилось, все имущество перешло бы к мистеру Джонсу. Насколько я вижу, тут не может быть никаких разночтений. Да и кто станет оспаривать это?
— Он видел ее только грудной, — сказал Вексфорд. — Он не встречался и не разговаривал с ней больше семнадцати лет.
— Не имеет значения. Он — отец. То есть вероятнее всего. Но с точки зрения закона — отец несомненно: мать родила Дейзи, будучи замужем за этим человеком, и его отцовство никогда никем не оспаривалось. Он прямой наследник мисс Джонс, и точно так же она будет его наследницей, если он умрет, не успев особо распорядиться насчет завещания.
Вексфорд понял: не сегодня-завтра они объявят о помолвке. «Николас, единственный сын миссис Джойс Вирсон и покойного мистера Вирсона такого-то, и Давина, единственная дочь Гаррета Годвина Джонса и покойной Наоми Джонс…»
На следующий день машина Вирсона появилась у Танкред-Хауса еще раньше вчерашнего, вскоре после трех. Очевидно, Николас, не желая упустить удачный момент, взял на работе день-другой в счет ежегодного отпуска. Но Вексфорд видел, что ни удача, ни момент уже не нужны — Дейзи решила. Она станет миссис Вирсон.
И эта перспектива глубоко огорчала инспектора. Не только потому, что Вирсон был напыщенный осел со смехотворными представлениями о собственной великой важности, но и потому, что Дейзи еще слишком молода. Едва сравнялось восемнадцать. Его собственная дочь Сильвия вышла замуж в этом возрасте вопреки их с Дорой воле. Сильвия с Нилом по-прежнему были вместе, но Вексфорду время от времени казалось, что это — лишь ради детей. У них были непростые отношения — противоречивые, в чем-то напряженные.
Ясно, Дейзи искала у Вирсона утешения в своем горе. И он сумел ее утешить. Перемена в ней оказалась разительна: девушка была полностью счастлива — насколько вообще можно быть счастливой в ее положении. Единственным объяснением этому могло быть то, что Николас Вирсон признался в любви, и Дейзи согласилась эту любовь принять. У нее ведь так немного знакомых молодых мужчин. Конечно, были товарищи по школе, и, возможно, они приглашали Дейзи куда-нибудь, но примечательно, что никто из них ни разу не появился в Танкред-Хаусе. Разве что Джейсон Себрайт — но что в нем проку? А Николаса Вирсона ее семья одобрила. Во всяком случае, в прошлом году ему позволили съездить с Дейзи в Эдинбург и там повсюду сопровождать ее. Возможно, Давина Флори и впрямь более благосклонно отнеслась бы к тому, чтобы эти двое стали просто жить вместе, без всякой женитьбы, но ведь и это само по себе для Николаса Вирсона было одобрением. Николас — приятный мужчина подходящего возраста, у него приличная работа, и он станет Дейзи добрым, верным и, конечно же, скучным мужем в ее восемнадцать лет.