– Так в чем же дело? – осведомился Энджел, уперев руки в боки.
Ростом он был выше Тартальи, то есть хорошо за шесть футов. Одет в выцветшие джинсы и мешковатый зеленый пуловер, на ногах бархатные шлепанцы, расшитые золотой нитью. Был Энджел постарше, чем сначала показалось Тарталье, лет, пожалуй, сорока, а то и больше. По бокам бледного, худющего лица свисали неряшливые пряди темных волос. Гарри вполне подходил под сделанное Залески описание мужчины, торопливо бежавшего от церкви Святого Себастьяна, вот только с ростом выходила нестыковка. «Нет, – решил Тарталья, – у меня всего лишь взбрык воображения. Ничего общего!» И все‑таки почувствовал невольный укол возбуждения.
– Я по поводу Мэрион Спир. Как я понимаю, вы, мистер Энджел, были одним из последних, кто видел ее живой.
– Мэрион Спир? – Энджел взглянул недоуменно, словно прежде никогда и не слыхивал этого имени. Но Тарталья уловил проблеск узнавания, мелькнувший у того на лице.
– Ну да, Мэрион Спир. Она упала с крыши многоуровневой парковки и разбилась насмерть. Парковка совсем рядом с вашим магазином. А перед тем Спир водила вас осматривать квартиру на Карлтон‑роуд. И случилось это всего два года назад. Вы же не могли забыть такое?
– Черт! – Энджел повернулся и стремительно умчался вглубь лавки.
В воздухе разлился запах горелого. Тарталья двинулся следом за Энджелом между рядами полок в длинную узкую кухню, оборудованную в пристройке. Окна кухоньки смотрели в небольшой заросший сад. Энджел суетился, вытирая со старенькой электрической плитки лужу убежавшего молока. Губы его кривились от отвращения. Мода на светло‑зеленые шкафчики и коричневый линолеум почила в далеких 70‑х, но кухня была аккуратной и безупречно чистой, на удивление не соответствуя растрепанному и грязноватому виду самого Энджела.
– Ну же, мистер Энджел. Вернемся к Мэрион Спир. Больше чем уверен, вы ее помните.
Обернувшись, Энджел пронзил его взглядом:
– Хорошо, инспектор, предположим, я помню. Только не понимаю, чем могу быть полезен. Мне нечего добавить к тому, что я тогда рассказал полиции. – Он сполоснул тряпку под краном и снова принялся тереть плиту, пока молочные разводы не исчезли бесследно.
– А мне охота послушать самому, если не возражаете.
Энджел шлепнул тряпку на столик:
– А с чего вдруг вы опять встрепенулись?
– Мы возобновили расследование ее смерти.
Швырнув молочную кастрюльку в раковину, Энджел залил ее водой.
– Последнее молоко убежало, – пожаловался он, обвиняюще глядя на Тарталью. – Если пожелаете выпить со мной кофе, придется пить черный.
– Спасибо, обойдусь, – отказался Тарталья, взглянув на грязновато‑бурую жидкость в стеклянном кофейнике. Так называемый кофе из «Старбакса» – настоящие помои, но кофе Энджела на вид не лучше.
Энджел, достав чашку с мойки над раковиной, налил ее доверху. Жадно отхлебнув, он почмокал губами и прислонился к раковине, бережно нянча чашку обеими руками:
– Ладно. О чем вам рассказать?
– Давайте начнем с того, как вы с Мэрион познакомились.
Энджел картинно вздохнул, как бы говоря: ну к чему эта пустая трата времени?
– По сути, знакомство наше не было личным. Она просто водила меня смотреть квартиры. – И, отпив еще кофе, добавил: – Я никак не причастен к тому, что она решила расквитаться с собой сразу после нашей встречи.
– Расквитаться? Почему вы употребили именно это слово?
– Потому что именно так все и считали, – пожал плечами Энджел. – Если память мне не изменяет. Хотя, как я уже говорил вашим парням в синем, когда я распрощался с Мэрион, по виду она была в полном порядке.