– Джон, я понимаю, сейчас ужасный момент для того, чтобы задавать вопросы…
Они всегда так говорили в подобных случаях. Она надеялась, что он поймет: ей приходится это делать, она вынуждена ощупывать рану, в которой еще торчит нож.
Когда он заговорил, его голос зазвучал на удивление ясно; в нем слышалась лишь усталость.
– Я был у мотеля «Бёрчез», в своей машине, вместе с мэром.
– С мэром Феквортом? Почему?
– Он требовал, чтобы мы по всей форме провели расследование пропажи его жены, грозился, что пойдет к шефу, к газетчикам. Кто‑то должен был сообщить ему плохие новости.
– Ты долго с ним был?
– В общей сложности часа два с половиной. Сначала он пришел в управление. Маклеод может все это подтвердить. И Желаги.
– Желаги все еще дежурил у мотеля по делу Порчини?
Кардинал кивнул:
– Может быть, он еще там. Скорее всего, у него выключена рация. Ты бы тоже так сделала, если бы наблюдала за этими Порчини.
– Ты знаешь, почему Кэтрин могла оказаться в этом здании?
– Она поехала фотографировать. Не знаю, были ли у нее здесь знакомые. Наверное, были, иначе она бы не попала внутрь.
Делорм почти физически слышала, как полицейский ум Кардинала пытается вновь набрать обороты.
– Нам надо осмотреть крышу, – продолжал он. – Если она упала не оттуда, нам придется прочесать верхние этажи. То есть вам. Мне в этом участвовать нельзя.
– Подожди здесь минутку, – попросила Делорм.
Она вышла из машины и подошла к Маклеоду: тот стоял у мусорного бака.
– Везде валяется какая‑то дрянь, – заявил он. – Похоже, тут кто‑то долбанул компьютер.
– С той стороны – «Компью‑клиник», – объяснила Делорм. – Послушай, ты сегодня вечером уже виделся с Кардиналом?
– Да, он сидел в отделе где‑то до полвосьмого. Мэр явился что‑нибудь в семь пятнадцать, и они вышли вместе. Видно, двинулись в «Бёрчез», где его жену ублажала санитарная служба. Хочешь, позвоню мэру?
– У тебя есть его телефон?
– А то. Этот тип у меня уже неделю стоит над душой.
Маклеод уже вытащил свой мобильник и теперь выбрал номер из списка, светившегося на лиловом экранчике в его ладони.
Делорм перешла к экспертам. Они ползали на коленях, подбирая мелкие предметы и кладя их в специальные пакеты для сбора вещественных доказательств. Луна поднялась выше и уже не была оранжевой. Она заливала место происшествия серебристым светом. Прохладный ветерок доносил запахи опавшей листвы. Почему самое жуткое всегда случается в самые прекрасные вечера, спросила себя Делорм.
– Вы завернули ей кисти рук в пакеты? – обратилась она к Арсено.
Он поднял на нее взгляд:
– Ну да. Это до тех пор, пока мы не исключим насильственную смерть.
Коллинвуд, эксперт помоложе, извлекал предметы из фотосумки, валявшейся в нескольких футах от тела. Он был юн, светловолос и почти до враждебности немногословен.
– Аппарат, – изрек он, поднимая «никон». Объектив был разбит.
– Она была фотографом, – пояснила Делорм. – Кардинал сказал, что сегодня вечером она поехала снимать. Что еще?
– Запасные катушки пленки. Батарейка. Объективы. Фильтры. Ткань для протирки линз.
– Иными словами, все, что можно ожидать.
Он не ответил.
– Нашел ключи от машины у нее в кармане пальто, – объявил Арсено, передавая их Делорм.
– Осмотрю ее машину, – ответила Делорм, протягивая за ними руку.
Коронер, занимавшийся телом, вставал, отряхивая пыль с нижней части пальто.