– Значит вы москвич? – Толи удивлённо, толи утвердительно и даже доброжелательно спросил старший полицейский. Улисс кивком головы охотно подтвердил это. – А где, по-вашему, мы теперь находимся? В Устьужопинске? Мухосранске? А может быть в Лондоне, Париже, или в Нью-Йорке?… Наверное, в Америке. Там, говорят у вас паспортов нет. А у нас гнида «америкосская» их пока не отменили. Хреново вас в «Цэрэу» готовить стали…
Старший лейтенант Серега ненавидящий «америкосов» как говориться всеми фибрами своей советской комсомольской души задохнулся от ярости. Его лицо сделалось пунцовым. По скулам пролегли багровые пятна. Глаза стали холодные и злые. И блюститель порядка со всей дури, по рабоче-крестьянски вмазал Улиссу в челюсть, а второй полицейский обрушил на него град ударов дубинкой.
Улисс почувствовал, что теряет сознание. Перед глазами поплыли разноцветные пятна и яркие бусинки – вспышки…
…И вдруг сознание вернулось. Тело наполнила мощная энергия – сработал пауэр-активатор. Теперь это снова был прежний Улисс. Сильный. Могучий. Беспощадный. Непобедимый…
Улисс вскочил, выпрямился во весь свой немалый рост.
…Рука молодого полицейского замерла, натолкнувшись на непробиваемую стену. Спустя мгновение она хрустнула переломанная могучей ручищей Улисса. Полицейский дико завыл. Но его вой продолжался не долго. Через секунду он прекратился. А полицейский со сломанной шеей и неестественно вывернутой назад головой рухнул, словно мешок на грязный пыльный замусоренный асфальт гадюшного привокзального парка.
Второй полицейский оцепенело, с ужасом смотрел в холодные безжалостные не оставляющие ему никакого шанса на жизнь глаза Улисса, судорожно трясущимися руками пытаясь достать из-за спины какую-то штуковину. По-видимому, оружие. Но сделать это Улисс ему не позволил. Страшным ударом ноги обутой в армейский сапог с тяжелой противоминной подошвой Улисс проломил грудную клетку полицейского так, что сердце выскочило со своего место и навсегда перестало биться.
Последнее что зафиксировал угасающий мозг старшего лейтенанта Сереги – красивое и страшное лицо могучего молодого человека…
Улисс проворно исследовал содержимое карманов полицейских. Всё найденное спешно рассовал по карманам своей куртки. Недолго поколебавшись, взял увесистую металлическую штуковину, повесил её на ремне под курткой и поспешно покинул парк.
Теперь необходимо было уйти как можно дальше с площади кишащей людьми – потенциальными свидетелями преступления.
Улисс огляделся, оценивая возможные пути отхода, и двинулся вдоль набережной реки в сторону лесного массива заманчиво виднеющегося вдалеке за стеной невысоких в десяток этажей, уныло однообразных строений. Лес в его теперешнем положении мог оказаться наиболее безопасным местом.
Улисс попытался активировать ускоритель, но на схватку с полицейскими ушло слишком много драгоценной, необходимой для действия ускорителя энергии. Ускоритель не активировался…
Улисс шёл по направлению к спасительному лесу, а вокруг кипела чужая, незнакомая и какая-то ирреальная жизнь.
Ему навстречу полз поток механизмов. В каждом из них находились люди. Механизмы различались по внешнему виду и размерам. Встречались такие крошечные, что в них размещалось всего несколько человек. Попадались и внушительных размеров аппараты битком набиты человеческими телами. Механизмы перемещались только по земле, по местами разбитому странного вида покрытию, даже отдалённо не напоминавшему привычный Улиссу металлопласт.
За всё время движения Улисс не заметил не одного летательного аппарата. Это показалось странным и настораживало: даже несмышленому младенцу понятно, что удобней передвигаться по разным этажам и зонам высотности, нежели вот таким примитивным способом двигаться по земле в одной плоскости потока. Рискуя столкнуться с идущими в потоке либо движущимся навстречу аппаратами. Периодически останавливаясь и пропуская передвигающихся естественным способам пешеходов…
Скорость механизмов, приблизительно определённая Улиссом оказалась невелика, можно сказать никакая, а шум от работающих силовых установок и грохот самих движущихся механизмов стоял такой, что у Улисса снова заболела голова.
Над зоной передвижения висел смог и нестерпимая, до тошноты вонь. Улиссу показалось удивительным что люди, находящиеся в этих аппаратах не задыхаются, хотя и не используют никаких защищающих дыхание приспособлений. Мало того, они общались между собой, не опасаясь трагических последствий…
Сами механизмы различались и по внешнему виду. Некоторые Улиссу нравились. Даже, несмотря на их небольшие размеры в них чувствовалась красота и мощь. Но таких ему встретилось не много. Большинство же аппаратов имело весьма унылый, потрёпанный и неприглядный вид…
Изредка, навстречу Улиссу попадались люди. Они быстро и сосредоточенно проходили мимо, не обращая на Улисса никакого внимания. Разве что некоторые молодые женщины и девушки бросали заинтересованные оценивающие взгляды в сторону видного молодого мужчины…
Через некоторое время Улисс вышел к пруду, заросшему прибрежной растительностью, и примыкающему к нему древнему фортификационному комплексу. С приземистой крепостной стеной, ощетинившейся бойницами амбразур и зубцами. С круглыми и прямоугольными башнями по периметру стены, непривычно глазу Улисса архитектурного вида. С выглядывающими из-за стены позолоченными куполами соборов.
Этот древний комплекс смотрелся завораживающе красиво и, даже фантастично, но времени на его созерцание у Улисса не имелось.
Неподалеку от комплекса широкую реку пересекал высокий мост. Это оказалось для беглеца настоящей удачей. С высоты моста можно было спокойно осмотреться.
Чрез весь мост растянулось огромное полотнище с какой-то надписью. Улисс подошёл поближе, прочёл надпись и почувствовал, как волосы встали дыбом, сделались жёсткими, по лбу и спине обильно заструился пот, дыхание перехватило, перед глазами поплыли круги…
«1989 ГОД. ПЕРЕСТРОЙКА. УСКОРЕНИЕ. ГЛАСНОСТЬ. ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ».
Улисс словно загипнотизированный перечитывал надпись снова и снова… Вот значит, какую шутку сыграла с ним «дурь». Но разве это возможно?… Что же с ним произошло?… А может это только сон?…
Улисс на всякий случай больно, до крови ущипнул себя за руку. Нет, всё верно. Он по-прежнему находится в Москве. Но Москве древней, на пятьсот лет моложе его великого гипермегаполиса…
…Улисс не сразу вспомнил, что с ним произошло. Он лежал в густой пыльной траве возле бетонной опоры моста и над ним, по мосту время от времени с чудовищным грохотом проносились механизмы…
Значит это не сон. Улисс встал. Голова шумела, сильно тошнило. По-видимому, действие нейтрализатора, ещё до конца не закончилось…
Он не знал, сколько прошло времени. Впрочем, что значит время в его теперешнем положении. Символ, не более. Теперь для него время не существует. Его время осталось там, точнее наступит только через пятьсот лет…
Улисс поймал себя на мысли, что подумал какой-то бред, и впервые за эти несколько часов улыбнулся. Улыбнулся не растерянной и безысходной улыбкой-оскалом загнанного зверя, а улыбкой человека сбросившего какой-то неимоверно тяжёлый груз… Ну, что же. Раз он не может изменить ситуацию, следует, разобраться в ней. А для этого у него кое-что есть…
Все захваченные у ликвидированных полицейских «трофеи» Улисс разделил на несколько групп.