Стас бежал сквозь лес, низко нависающие ветви деревьев хлестали по лицу, с разодранного лба стекала струйка крови, засыхая корочкой на щеке. Дышалось с трудом, уже скоро полдень, а до берега он доплыл на рассвете. Выходит, бежит уже часов шесть, если не больше и за всё это время только звериные тропы и ни малейших признаков жилья. Дикое безлюдное место привело его в ужас. Но первое потрясение он испытал, когда осознал себя в другом теле. В голове тяжко ворочались каменные жернова. Что-то произошло, но осознать пока ничего не удавалось.
Очнулся он, едва первые лучи солнца коснулись обнажённого тела. Он лежал в ложбине того самого Камня. Только остров был совсем иным, крошечный, едва выступающий над водой. А вокруг огромное незнакомое озеро, и вырванные с корнем исполинские деревья, плавающие по нему. Там где только вчера он оставил машину, была вода, на многие километры. Непривычно далёкий берег и туманная кромка леса. От того привычного мира остался Камень. Даже его самого Стаса не было, вместо него на Камне лежал незнакомый подросток, высокий, крепкий, развитый, но ещё не оформившийся в мужчину. На лице не было даже юношеского пушка, не говоря уж об остальном. Одежды тоже не было, только куски незнакомого грубого полотна. Стыдливо обмотав бёдра импровизированной повязкой, Стас поплыл к далёкому берегу.
Произошло нечто непонятно не укладывающееся в сознание. Если это природный катаклизм, то где следы людей? Или же он и впрямь в загробном мире, но тогда почему не в своём теле? И отчего тогда такой лютый голод? Если это он Стас то ел последний раз он вчера, в обед, а это тело последний раз питалось когда? Судя по весьма неплохой физической форме, содержали его в нормальных условиях, мышцы развиты не по-детски, дыхание отработано. Но только что оно умеет это чужое, незнакомое тело?
От голода уже начинало подташнивать. Но что делать, если нет ни ножа, ни спичек? Ягод нет, толи ещё не появились, а может в этом мире их вовсе не бывает? Выломав на бегу подходящую палку, Стас помчался дальше, в надежде встретить доступную добычу. За то время пока он бежал по лесу, попадалось довольно много зверья. Кабаньи стада валялись в грязи, косули, вспугнутые им, стремительно уносились в чащу, несколько раз встречал исполинских лосей. Но все они были явно не по зубам. Был бы хотя бы лук и стрелы, но не из чего было сделать тетиву. Впрочем, змеи попадались достаточно часто и Стас решил рискнуть. Не останавливаясь, палкой он убил одну, для верности ещё размозжив ей голову о ствол дерева, спустя полчаса попалась ещё одна. Теперь нужно было подумать о том, как их съесть. Журчание ручейка подсказало решение. В неглубоком овражке он нашёл то, что искал. Несколько камней. Выбрав подходящие, после нескольких неудачных попыток расколол один, выбрав осколок поострее, принялся снимать со змей кожу. Отрубив головы, он осторожно миллиметр за миллиметром, стараясь не порвать, стягивал, словно скользкий чулок с окровавленного тельца змеи, чешуйчатую шкурку. Закончив, он прополоскал в ручье неожиданно тонкие кожаные чулочки. Понюхал ещё сочащиеся кровью тушки и осторожно попробовал укусить. Там в другой прошлой жизни ему уже приходилось есть змей, но то было в ресторане, изысканно приготовленных, а вот так сырыми оказалось страшновато. Но едва зубы рванули с хребта кровавое мясо, желудок радостно заплясал в нетерпении. Оказалось, ничего страшного, даже можно было и больше. Проглотив последний кусок, Стас умылся и, повязав непривычно длинные волосы змеиной кожей, побежал дальше. С голодом вопрос решён, пока есть змеи, жить можно, но где же люди? За весь день он не встретил ни малейших следов человека, только бесконечный хмурый лес, да звериные тропы.
К ночи, уставший, на дрожащих от напряжения ногах, Стас добрался до берега могучей реки. Неспешные волны катились перед ним. От голода и усталости он опустился на траву. Нужно было хоть немного отдохнуть. Солнце уже опускалось за лес. Играющая рыба оставляла круги на воде. Из последних сил Стас поднялся и, прихватив дубину, вошёл в воду. Буквально из-под ног, стремительной пятнистой тенью, метнулась крупная щука. Он даже не успел среагировать, лишь зло ударил палкой по поверхности. Но рыба было и её много, это определённо радовало. Оставалось лишь поймать. Долго и безуспешно он колотил дубиной, устал ещё больше, но так и не сумел оглушить ни одной рыбины. Измученный он плюхнулся прямо в воду. Прямо у его ног, во взбаламученной воде, вились небольшие рыбки. Обидно было до слёз. От сознания собственного бессилия Стас схватил довольно крупный камень, лежащий под водой, и тут же выронил от неожиданности. Под пальцами шевельнулось упругое тельце рыбёшки. Оказалось всё очень просто. Осторожно приподнимаешь камень, просовываешь под него руку и хватаешь зазевавшегося небольшого голавчика. Чтобы наловить достаточно рыбы понадобилось совсем немного времени. Конечно, улов не радовал особо крупными размерами, самые большие рыбёшки размером с ладонь, но их было вполне достаточно, чтобы плотно поужинать.
Больше всего Стаса порадовало то обстоятельство, что тело не только слушалось, и оказалось весьма выносливым, но и очень неприхотливым в еде. Сырые змеи и рыба не самая изысканная диета для современного человека, а здесь, ни малейших неприятных последствий.
Незадолго до того как темнота окутала берег, Стас соорудил в песчаной норе под обрывом гнездо из веток и, свернувшись калачиком, лёг спать. Усталость долгого перехода дала о себе знать почти сразу. Он будто провалился в сон. Странный, тревожный, непонятный.
Суровое мужское лицо склонилось над ним, длинныё с проседью, цвета воронова крыла волосы касались груди, легонько щекоча. Твёрдые губы шевельнулись:
– Стерх, ты меня слышишь?
Он очень хотел ответить, но слова застряли в горле. Он помнил это лицо, давно, ещё в детстве, оно вот так же ночью наклонялось над ним, но в глазах тогда было не тревога и боль, а радость и гордость. Он помнил этот голос, низкий как призывный рёв боевой трубы, а ещё руки, сильныё, твёрдые, мозолистые, отполированные рукоятью длинного меча и древком тяжёлой секиры. Эти руки подбрасывали его, совсем крохотного, высоко в небо, а голос грохотал:
– Ты Стерх! Ты не должен бояться полёта! Твоя стихия небо!
Раз за разом его подбрасывали всё выше и выше. Он летел, опускался на могучие ладони и снова взмывал в воздух. А голос грохотал счастливым смехом.
Ещё вспомнилась женщина, в роскошном убранстве, в платье расшитом золотом и драгоценными камнями. Волосы цвета золота покрыты тонкой поволокой, огромные, синие как весеннее небо глаза смотрят на него. Голос нежный, словно журчание лесного ручейка. Ласковые руки, тонкие трепетные пальцы, что касаются его волос. Женщина вся такая нежная, красивая и постоянно улыбается, встречаясь с ним взглядом.
Ему, наверное, лет десять не больше, он бежит, задыхаясь. Тяжёлый мешок оттягивает плечи, больно бьёт по спине, рядом с ним легко бежит уже не молодой мужчина. Торопит, подгоняет, заставляет с мешком за плечами залезать на дерево, перепрыгивать через глубокие ямы…
Твёрдая как камень утоптанная земля. Высокие бревенчатые стены вокруг. Очень далеко висит щит с белым, нарисованным известью, кругом. Стрелы всё время недолетают, с сухим стуком падают на землю. Едва преодолев половину расстояния до щита. Толстая кожаная рукавичка на левой руке уже измочалена, взмокла от крови. Тетива постоянно с силой бьёт по одному и тому же месту. Слёзы застилают глаза…