И, только узнав Костина и Самоненко, я поняла, какие на самом деле бывают сотрудники правоохранительных органов.
Звонить нужно бы только Володе, но завтра ему исполняется сорок лет, круглая дата, почти юбилей. И мы сделали ему подарок - купили путевку в Объединенные Арабские Эмираты, причем на целых три недели. Март - месяц не самый приятный для отдыха, и начальство со спокойной душой отпустило майора, так что он как раз сейчас прилетел в Дубаи и, может, уже нежится на пляже и кадрит хорошеньких туристок, а я стою в чужой квартире возле трупа известного писателя и проклинаю тот час, когда Катюше пришла в голову идея об устройстве меня к этим людям.
Но ведь есть еще Слава Самоненко, он-то на работе. - Господи! - взмолилась я, тыча дрожащим пальцем в кнопки. - Боже, сделай так, чтобы Славка сидел на месте...
То ли молитва помогла, то ли криминальная обстановка в городе разрядилась, но в трубке бодро прозвучало:
- Самоненко у аппарата.
- Славик, - зашептала я, чувствуя, как к горлу приближаются рыдания, - Славик, тут такое случилось!
Через час в квартире Разумова было полно народа.
Кроме оперативной группы, явились еще съемочные бригады "Дорожного патруля" и "Криминальной хроники" и несколько молодых людей с диктофонами. И откуда только узнали! Впрочем, кончина Кондрата - лакомая тема для борзописцев всех сортов.
Славка прошел на кухню, окинул взглядом стройные ряды электроприборов и со вздохом пробормотал:
- Лампудель, можешь чайку сварганить или хозяйка не разрешит?
- Здесь хозяйка та, кто на кухне, - буркнула я и включила чайник. - Лене, то есть Елене Михайловне, все по фигу.
- Где она? - поинтересовался Слава. Я пожала плечами:
- Сказала, что в тренажерный зал уехала, но мобильный все время сообщает: "Абонент отключен" или "Абонент временно недоступен".
- Где она занимается? Я вновь пожала плечами:
- Вроде в ЦСКА, там клуб шейпинга. Во всяком случае, квитанции оттуда.
Тут в кухню вошел полный, неизвестный мне дядька и позвал Славку.
Лена явилась лишь вечером, около десяти. Труп Разумова унесли, я вымыла коридор. Ванечка, которому дали успокоительное, крепко спал. Лизе тоже накапали валокордин, и девочка лежала в кровати. Словом, в двадцать два часа в квартире стояла непривычная тишина.
Лена влетела в прихожую, напевая веселенький мотивчик, в руках у нее покачивались коробки с пирожными. Я вышла к двери, не зная, с чего начать рассказ.
Хозяйка повесила курточку и бодро спросила:
- Почему у нас могильная тишина? Где все?
Фраза прозвучала двусмысленно, и я, не удержавшись, ляпнула:
- Кондрата убили!
Лена разинула рот, лотом хмыкнула:
- Кажется, до первого апреля еще месяц! Ну и шуточку у тебя, Лампа!
- Ты не понимаешь... - начала я и осеклась. Странное дело, но мы с хозяйкой вдруг перешли на "ты", а до сих пор она меня иначе, как Евлампия Андреевна, не величала.
Следующий час мы сидели на кухне. Лена безостановочно курила сигареты, а я только удивлялась, глядя в ее. побледневшее, но спокойное лицо. Честно говоря, я ожидала истерики, слез, обморока... Даже на всякий случай приготовила валокордин, нашатырный спирт и отыскала телефон их домашнего врача. Но Лена только смолила сигареты одну за другой и молча смотрела в темное окно. Наконец, очевидно, приняв какое-то решение, она отшвырнула пачку и сказала:
- Значит, так. Произошел жуткий, ужасный несчастный случай, и надо постараться, чтобы правда не попала в газеты. Ванька пока ничего не понимает, а когда станет старше? Представляешь, с таким грузом жить - убил родного отца.