- Кровь течет, - затравленно повторил муж, вновь устраиваясь на кушетке.
- Потом перестанет.
- Я умру.
- Вы боитесь крови? Кем работаете? - спросила врач.
- Он служит в милиции, - ответила я, - и ничего не боится!
- О господи, - вздохнула медсестра, - вечно одно и то же! Будешь жить!
- Нет, мне очень плохо, - прошептал Олег, - ноги дрожат, руки не слушаются, спина онемела... Отвезите в больницу.
- Лена, дай ему нашатырь, - приказала врач, потом повернулась ко мне. - Уводите супруга.
- Но ему плохо!
- Это от страха. Будет лежать здесь - еще хуже станет, а на улице в себя придет.
Сгибаясь под тяжестью стокилограммового Олега, я выволокла его в коридор и крикнула:
- Ваняша, пошли!
- Чего с ним? - засуетился мальчик, как всегда, выкрикивая слова во весь голос. - Напился, да? Нажрался, как свинья?
Все сидевшие в зале мигом повернули головы в нашу сторону. Я волокла Олега к двери.
- Ой, как напился, - причитал Ванька, - давай его по балде ё..., он в себя придет. Бабка так всегда с дедом делала, пока тот не помер!
Сами понимаете, что больше всего мне хотелось надавать Ваньке оплеух, но руки были заняты Олегом.
На улице я прислонила Куприна к стенке поликлиники и принялась ловить машину. Но водители, притормозив, наталкивались взглядом на "стекшего" Куприна и мигом нажимали на газ. Издали Олег смахивал на пьяного, и никто не хотел иметь с ним дело. Наконец остановились разбитые "Жигули".
- Куда? - деловито осведомился небритый мужик.
Я обрадованно сообщила адрес.
- Не, - протянул дядька, - далеко, и потом, он чего, пьяный?
- Домой хочу, - заныл Ванька, - жрать охота, замерз весь... А-а-а, спать... а-а-а, жрать...
- Садись, - буркнул водитель, - двести рублей!
Он заломил, на мой взгляд, большую сумму, но делать было нечего. Я втолкнула в салон Олега, посадила Ваньку, рухнула около него на заднее сиденье и вздохнула... Кошмарный вечер подходил к концу, зуб удален, скоро окажемся дома.
Внезапно Олег захрапел.
- Эк твоего папку разбирает, - ухмыльнулся шофер, вертя баранку, - здорово погулял, отдохнул на славу.
- Это не мой папка, - возмутился Ваняша.
- А кто? - полюбопытствовал водитель.
- Сосед мамкин.
- Понятненько, - хмыкнул дядька, - а папка где? В командировке небось?
- Не знаю, - грустно ответил Ваняша, - он от нас сбег, бабка говорит, что папанька у ё... матери за углом живет!
Водитель чуть не въехал в угол дома, потом покачал головой, но ничего не сказал, и дальнейший путь мы проделали молча. Притомившийся Ваняша навалился на меня всем телом, изредка бормоча:
- Спать охота.
Когда я протянула мужику две розовые бумажки, он буркнул:
- С тебя полтинник.
- На двести договаривались.
- Ладно, стану я с бабы-одиночки рубли сшибать, на других доберу.
Потом он помог дотащить Олега до лифта, всунул моего мужа в кабину и вздохнул.
- Эх, бабы! Дуры вы! За фигом тебе алкоголик? О сыне подумай, идиотка!
Я молча ткнула пальцем в кнопку.
- О каком сыне надо думать? - неожиданно отозвался Олег.
Но я промолчала, Ванька тоже тихо стоял у стены. Все-таки и от него бывает польза. Сегодня, например, я сэкономила полторы сотни.
На следующий день утром я тщетно пыталась разобраться в Ямских улицах.