Ну будь умницей, примерь!
- Прямо панацея, - хмыкнул Олег, - но, сдается мне, эффект будет другой. С языком, засунутым в дырку, с капающими слюнями, да еще с розовой ленточкой вокруг шеи мне ни за что не заснуть!
Я демонстративно зашмурыгала носом.
- Ладно, - сдался муж, - куда язык совать?
- Сюда.
Олег покорно запихнул "соску" в рот.
- Ну как, удобно?
Куприн молча помотал головой.
- Ничего, сейчас подрежем, давай сюда.
- Матерь божья, спаси, - понеслось из комнаты, - караул, погибаю, дом взорвался! Люди! На снегу сижу! Помогите!!! А-а-а...
Не говоря ни слова, мы с Олегом рысью понеслись в спальню, где мирно почивала баба Клава. За нами бежали Томочка, Кристина и Семен.
Я щелкнула выключателем. Яркий электрический свет озарил пустую кровать.
- Бабка-то где? - недоуменно спросил Сеня.
- Матерь божья, умираю! - раздалось с балкона. Столкнувшись у двери, мы с Томочкой рванули ее на себя, противный, пронизывающий ветер просвистел по ногам, а перед глазами открылась дивная картина.
Баба Клава сидит на кафеле прямо в небольшой куче мокрого снега и орет дуриной.
- Тише, - цыкнул Семен, - что ты на балконе делаешь?
- Так взрывом вынесло, - пояснила бабка, - ой, ой, холодно.
Мы с Тамарой с трудом поставили грузную старуху на ноги.
- Вы живы? - спросила бабка.
- Пока да, - рявкнула я, - здоровы и веселы, с чего нам умирать?
- Так дом взорвало!
- Может, у нее синильный психоз? - задумчиво поинтересовалась Томочка. - Случается такое с пожилыми людьми...
- Это не психоз, а глупость, - продолжала злиться я! - Ну-ка, баба Клава, отвечай, за каким шутом тебя на балкон понесло?
- Какой балкон! - возмутилась Маринкина мать. - В туалет средь ночи подхватилась, торк дверь, а там, мама родная, улица со снегом! Ну все, думаю, взорвали нас чеченцы на....
- Не материтесь, пожалуйста, - поморщилась Тома, - тут девочка стоит.
- А кто матерится? - изумилась баба Клава. - Я просто разговариваю.
- Вы на балкон пошли, - попробовала прояснить ситуацию Кристя, - туалет в коридоре, налево.
- Да? - изумилась глуповатая бабуська. - Всегда с постели слязаю, направо торкнусь, и вот он, урыльник!
Я тяжело вздохнула. Все понятно. Баба Клава заснула, а когда ей захотелось выйти, на автопилоте повернула в привычную сторону, нащупала ручку и оказалась на балконе. Если бы я не погасила свет, никакого переполоха бы не случилось.
- Ложись спать, все в порядке, - велел Семен.
Баба Клава покорно влезла на кровать и вдруг, тыкнув рукой в сторону Олега, вновь заорала, словно матрос, увидавший землю на терпящем бедствие корабле:
- Матерь божья! Глядите!
Я повернулась и кинулась к мужу.
- Олег! Что с тобой?
Несчастный Куприн краснел, вернее, синел на глазах, рот он упорно не открывал и никаких звуков не издавал.
- У него инсульт! - воскликнула Тамара. - Скорей, Сеня, клади Олега на кровать, Кристя, вызывай "Скорую"!
В безумной тревоге я заметалась возле лежбища бабы Клавы, глядя, как Семен осторожно устраивает Куприна на грязной подушке. Окончательно убедило меня в серьезности заболевания поведение супруга. Он не сопротивлялся, а тихо лег в чужую кровать, не издав при этом ни звука.
- Вытри его платком, - шепнула Тамара, - вот ужас, челюсть парализовало, слюна течет.
Я метнулась в ванную, притащила полотенце и принялась по-идиотски присюсюкивать:
- Ерунда, милый, прямо-таки чепуха.