Надо поехать на работу к Ежи и попробовать порасспрашивать его коллег. Вдруг у него там имеются близкие друзья, с которыми он поделился секретом?
Розалия Никитична была крайне педантична. Бисерным почерком она записала на маленькой страничке все: станцию подземки, до которой следовало ехать, чтобы попасть в больницу, этаж, название отделения, даже отметила: "Войти со стороны площади". Бог весть зачем почти обездвиженной даме понадобились эти сведения, скорей всего, из природной аккуратности. Я не поленилась и перелистала книжечку, так же обстоятельно, с детальными подробностями в нее оказались занесены и координаты всех остальных знакомых.
Вход в клинику охранял дряхлый дед, одетый в черную форму. На груди у него золотом горел знак "Охранное агентство "Ястреб".
- Пропуск, - грозно сказал секьюрити и закашлялся.
Я сделала самую простецкую морду и приготовилась заныть, но тут зазвонил телефон. Бравый вояка ухватил трубку и сообщил:
- Охрана. Хомяков. Здравия желаю, Петр Семенович. Кто прийти должен? Федекина Е.С.? Пущу непременно, не сомневайтеся, вы знаете, я всегда на посту.
Повесив трубку, дедуська уставился на меня блеклыми глазами.
- Пропуск.
- Нету.
- На нет прохода нет.
- Очень надо.
- Не положено, терроризм в городе, вдруг ты пособница чеченцев и замыслила нашу больницу взорвать? - на полном серьезе заявил дед.
- Как же продукты родственнику передать?
- На то часы отведены специальные, с семи до девяти вечера, - пояснил охранник.
Да уж, руководство клиники отличается умом и сообразительностью. По их мнению, во время, предназначенное для посещений, никто и не подумает протащить в здание взрывчатку. Но не говорить же это полубезумному дедушке, который изображает из себя Брюса Уиллиса.
- Посмотрите по списку, моя фамилия Федекина, Федекина Е.С.
Дедуська расцвел в улыбке.
- Только что Петр Семенович звонили, проходи, второй этаж, кабинет двести пятнадцать, иди, иди, не тушуйся, хороший доктор, не то что другие.
Я проскользнула сквозь железные воротца и не сдержала любопытства:
- Простите, а каких хомяков вы охраняете? Старик поднял очки на лоб:
- Чего говоришь? Не пойму.
- Ну вы сняли трубку и ответили: "Охрана хомяков".
- Фамилие мое такое, - объяснил секьюрити, - Хомяков, вот и сказал, как положено: "Охрана, Хомяков". Никак в толк не возьму, чего тебе надо, а?
Стараясь не расхохотаться в голос, я пошла быстрым шагом по обшарпанному коридору к лифтам. Путь лежал на восьмой этаж в отделение кардиологии.
В ординаторской нашлась только одна тетка, быстро писавшая что-то в толстой тетради. Услышав мои шаги, она подняла голову и довольно вежливо спросила:
- Вам кого?
- Ежи Варфоломеевича Отрепьева.
- Он уволился! - мигом ответила тетка. Я удивилась до крайности. Честно говоря, я ожидала, что докторица всплеснет руками и воскликнет:
- Боже! Вы не знаете! Такой кошмар! Но врач, даже глазом не моргнув, соврала.
- Как уволился? - возмутилась я.
- Просто, - пожала плечами лгунья, - нашел другое место.
- Где?
- Понятия не имею. Кто вас к нему отправил?
- В поликлинике по месту жительства бумажку дали.
- Имеете направление? Можете обратиться к любому врачу, завтра, с девяти утра, пожалуйте в приемный покой, вам дадут талон на госпитализацию.
- Но мне нужен Отрепьев!
- Ничего поделать не могу.