Я проследила глазами за полетом рукописи и увидела, что в правом углу, за столом высится гора разномастных папок, моя самым чудесным образом оказалась сверху. Олеся Константиновна уставилась на меня круглыми карими глазами.
- Это все? - растерянно спросила я. Олеся Константиновна кивнула:
- Вам позвонят.
В полной прострации я вышла на улицу и села на скамейку на троллейбусной остановке. Вообще-то, я не плаксива, зарыдать могу в основном от злости, но сейчас по щекам потекли горькие слезы. Господи, ну зачем я послушалась Ленинида? За каким чертом поперлась в издательство? Вон там сколько неопубликованных вещей лежит! Никто никогда не станет печатать "Чужую кровь".
- Девушка, - раздался над ухом участливый голос, - вам плохо?
Обозлившись на себя, я принялась рыться в сумочке, пытаясь найти платок.
- Нет, мне очень хорошо.
- Но вы плачете.
- От счастья, - рявкнула я и, так и не обнаружив платка, вытерла лицо рукавом, - отвяжитесь, рыдаю себе и рыдаю.
Стоит ли говорить тут, что весь следующий месяц я бросалась на любой телефонный звонок с воплем:
- Не берите трубку, это меня из издательства ищут. Но время шло, Олеся Константиновна не звонила, и постепенно становилось понятно, что детектив ей не понравился. И вот сейчас редакторша наконец хочет сказать мне это сама. Нет, сегодняшний день просто ужасен!
Глава 4
Решив покориться судьбе, я взяла протянутую трубку и безнадежно сказала:
- Алло.
- Виола Ленинидовна?
- Да.
- Мы приняли положительное решение по вашей рукописи. Не могли бы вы прямо сейчас подъехать в издательство?
- Сейчас? - глупо переспросила я.
- Если успеете до полседьмого, то хочется переговорить сегодня.
- Вы намереваетесь вернуть мне рукопись, чтобы она не занимала место в издательстве?
- Мы собираемся напечатать вашу книгу, - спокойно сообщила Олеся Константиновна.
- Бегу, - заорала я, вскакивая на ноги, - бегу, сейчас, несусь, только не уходите!
В трубке послышалось сдавленное покашливание, потом раздались короткие гудки. Словно вспугнутая мышь, я заметалась по квартире. Ну где мои брюки, куда подевались колготки, кто взял губную помаду? Расшвыряв ненужные вещи, я влезла в куртку, вскочила в сапожки и побежала на улицу Вронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается с ног.
В маленькой комнатке все осталось так, как месяц тому назад. Мрачная девушка снова не подняла головы от ноутбука и сделала вид, будто не слышит мое робкое: "Здравствуйте".
Олеся Константиновна опять без тени улыбки сообщила:
- Садитесь. Мы собираемся напечатать вашу вещь, но потребуется внести изменения.
- Конечно, конечно, что хотите!
- Нас не устраивает один из главных героев. Володя, он мужчина, нужна женщина.
- Без проблем, сделаю из него Валю.
- Совершенно ни к чему в книге подробные описания природы и утомительные рассказы о переживаниях матери.
- Уберу.
- Название меняйте.
- Пожалуйста.
Олеся Константиновна склонила голову набок, внимательно посмотрела на меня и поинтересовалась:
- Когда предоставите готовую рукопись?
- Завтра!!!
В лице редакторши появилось нечто живое, уголки ее рта дрогнули, дама явно сдерживала улыбку:
- Можно так не торопиться. Жду пятнадцатого числа. Тогда же подпишем договор, и получите деньги.