- Отдай в приемный пункт. Это ихняя работа разбираться, - справедливо заметила бабка.
- Да сама живу неподалеку, - вывернулась я.
- Дай поглядеть.
Я протянула ночнушку. Бабуся помяла материал в руках.
- Качественная вещь.
- Знаете, чья метка? Бабка покачала головой:
- Нет.
Я приуныла.
Внезапно старушка добавила:
- Погодь-ка. Королева Алла - моя соседка. Я ей и метки делала, и бельишко она по прежним годам стирать отдавала, сейчас уж не носит...
От радости у меня бешено забилось сердце. Вон как просто.
- Адрес знаете?
- Так в одной квартире живем, идите. Карина, Алкина мать, дома, инвалидность у ней, давление высокое, головой мучается. А то оставь, я передам.
- Адрес скажите.
- Говорю же, в одной квартире со мной живет. Беда с этими старухами.
- Я-то у вас в гостях никогда не бывала.
- И верно, - засмеялась бабка. - Совсем мозги не гнутся, заржавели. Ремонтная улица, семь.
- В этом доме, что ли?
- Нет. Это Вагоноремонтная улица, а тебе надо на Ремонтную. Иди налево, а потом все прямо, аккурат в хибару нашу и уткнешься.
Я пошла в указанном направлении. Интересно, кто придумывает названия для московских магистралей? Неужели нельзя подыскать что-нибудь получше? Представляю, как ругаются работники "Скорой помощи" и пожарные. Но Вагоноремонтная и Ремонтная еще полбеды. Есть в нашем городе улица и площадь, носящие одно имя славной летчицы Марины Расковой. Все бы ничего, только расположены они на значительном расстоянии друг от друга, и я частенько вижу на площади обалдевших людей, которым на самом деле нужна одноименная улица.
Бурча по-стариковски, я доплелась до нужного здания и с тоской оглядела пятиэтажку из бетонных блоков, скрепленных черными швами. Что-то мало похоже на жилище женщины, носящей дорогое белье и имеющей на кухне гигантский "Филипс". Насколько знаю, в этих домах пятиметровые кухоньки, куда с трудом влезает крохотный "Смоленск".
Дверь квартиры открылась не сразу. В деревянной створке не было "глазка", небось, как и у нас с Томочкой, красть нечего.
- Иду, - донеслось из квартиры. На пороге возникла чудовищной толщины женщина лет пятидесяти.
- Вы ко мне?
- Да.
- Проходите.
Перешагнув через крошечную прихожую, я оказалась в кухне, до отказа забитой вещами. Над головой висело выстиранное белье, на плите исходила паром огромная кастрюля. Хозяйка, очевидно, решила подкрепиться. На столе красовалась внушительных размеров тарелка. Я принюхалась - гороховый суп. На клеенке лежали толстые ломти хлеба, обильно намазанные маслом, рядом красовались кусищи жирного бекона. Да уж, ничего удивительного, что дама к пятидесяти годам заработала инвалидность.