– Знаешь, Серафима, была бы ты парнем, честное слово, стукнул бы тебя по носу! При чем тут Крупина, скажи пожалуйста? Друг я тебе или не друг?
– Ну друг.
– Тогда не говори ерунды. Поживешь у меня. А на работе никому ничего говорить не надо, пусть все думают, что ты сама по себе.
Аркаша толкнул дверь подъезда, пропустил Симку, напоследок зорко глянул вокруг. Никого, только метнулись за углом огни фар, машина проехала.
– Ну, добро. Временно мы от них оторвались, – подумал Гвоздецкий, перехватил сверток и охнул, в палец кольнуло. – Что это тут? Кактус? Симка, ты спятила?
– Не кактус, а Федя! Не могла я его там бросить, как ты не понимаешь! Может, я вообще…неизвестно, когда вернусь, – тихо добавила Симка.
Файл 3, сохраненный там же, где Файлы 1 и 2
Место встречи – у холодильника
«…Он говорит что этот глобус- такая дыра
И настоятнльно просит: играй.
А я играю так, что мне равных нет
Под дождем, на крыше, в кольце планет.
Я толкаю бильярдные шары
У него ключи от моей Игры»
Зоя Ященко и группа «Белая Гвардия «Игра в бильярд»
– Нет, Кашка.
Для верности Симка несколько раз мотнула головой.
– Мы не будем даже пытаться применить Зеркало. Ну не дуйся. Думаешь, мне самой не интересно попробовать? Но нельзя. Как ты не понимаешь? Мы с тобой не специалисты, сразу нипочем не разберемся. А Дикие Маги наверняка почуют, что кто-то работает с Зеркалом. И тогда нам уже не скрыться, они заберут его.
Аркаша насупился. Все внутри него бунтовало: уступать каким-то там магам? Им же самим и придуманным? Абсурд!
– Я знаю, о чем ты фыркаешь, – заявила вдруг Симка, – ты привык, что когда книжки пишешь, ты и есть самый главный. Что захотел, то и будет. Но Кашка, это ведь взаправду сейчас.
Аркаша не сразу придумал, что возразить. Симка угодила в самую точку, и откуда у нее только проницательность взялась?
– Ага, молчишь?
– Ну молчу. Ладно, ты права. И что предлагаешь?
Они спорили на Аркашиной кухне уже два часа и до сих пор ни до чего не договорились. Если учесть, что Гвоздецкому через пять минут бежать на внеочередное заседание думы (будь оно трижды неладно!), нельзя сказать, будто они с толком используют время.
– И что ты предлагаешь? – повторил Аркаша.
Симка вздохнула.
– Я газету купила, вот…объявление. Может, оно сгодится?
– Какое – такое объявление? А ну, покажи.
Ухватив газету, Аркаша прочел.
– Белая магия на все случаи жизни. Снятие порчи и сглаза. Устранение венца безбрачия. Диагностика семейной жизни и раковых заболеваний на ранней стадии.
Потомственная колдунья, обладательница Диплома Школы Желтого Лотоса четвертой ступени Анастазия.
– Мать, ты заболела?
Аркаша швырнул газету. Симка беспомощно заморгала.
– Нет. Но надо же с чего то начинать.
– Ну знаешь ли! – вспылил Аркаша, – это просто…это… да ты бы уж лучше к тому домовому сразу обратилась! К этому, как ему? Ерофеичу, вот! По крайней мере, он настоящий, в отличие от этой … – Гвоздецкий по слогам повторил, – А-нас-та-зии! Тьфу! Бред. Еще и с буквой «з»!
– Бред с буквой «з»? – удивилась Симка, – а почему…
– Постой! – Аркаша схватился обеими руками за голову. – Не мешай, я думаю. Мысль. Ага, вот. Почему бы нам и впрямь не начать с домового? А?
Из глаз Симки мало что искры не посыпались, Гвоздецкий аж отшатнулся.
– Ты забыл? Он же магам продался, помог им Гелию сцапать! Он предатель! – заорала Симка так, что кастрюлька на плите забренчала. – за доллары им все выказал!
Она шарахнула кулачками по столу, угодив в масленку, остаки засохшего сыра так и брызнули по сторонам.
Аркаша вовремя схватил ее за руки.
– Спокойно! Чайник на столе, ошпаришься. Да стой ты, дурная!
Симка сделала попытку боднуть его в живот.
– Будешь ты меня слушать?
– Нет!
– Ну и зря.
Убедившись, что взрыв возмущения миновал, Гвоздецкий ослабил хватку.
– Я, между прочим, дело предлагаю. Подумай здраво – он же магам не за идею помогал? За деньги. Значит, если ему кто-то другой заработать предложит, действуя против магов, он вряд ли окажется. Мы с тобой что, долларов не наскребем?
Симка сердито сопела, но молчала. Не так уж неправ был Кашка. Но до чего не хочется иметь дело с шестипалым предателем, ух!
Наконец она буркнула.
– Хорошо, убедил. Только Ерофеича ночью искать надо, днем этот гад не показывается.
– Вот и отлично. Тогда я бегом на работу, а часов в шесть в больницу двинем. Подумай пока, где там спрятаться можно, чтобы не выперли.
В редакциюАркаша ворвался, когда народ уже начинал расходиться.
– Гвоздецкий, где ты ошиваешься! Информашку с заседания в номер, срочно! – налетела на него ответсек Гавриловна.
Сжав челюсти, он ринулся к компьютеру, застучал, как дятел по березе. Клавиши трещали, мысли путались, время утекало стремительно, как вода между пальцами. В семь вечера больница для посещения закрывается! Дверь в кабинет скрипнула, кого там еще нелегкая принесла?
– Аркадий, где статья про вечер ветеранов картонажного производства? Что значит – сверяют долго, а ты прозвонись, напомни!
Аркаша застонал. Эта Лера! Вечно не вовремя ее прорывает! Шла бы домой, что ли!
– Аркадий, говорят, Сима опять заболела? – всунулся серебряный голосок. Вместе с Лерой в комнату заглядывала новенькая Олеся. Против ее присутствия Аркаша бы не возражал – но только не сегодня. Он со стоном взмолился:
– Не знаю я ничего, не в курсе. Дайте спокойно дописать, меня сейчас Гавриловна убьет.
Рекламщицы, выразительно вздохнув, убрались.
Через десять минут Гвоздецкий сдал заметку и кубарем скатился по лестнице. По счастью, никто ему больше не встретился.
Симка ждала в коридорчике у двери, уже одетая, с сумкой через плечо.
– Я термос взяла, ты же с работы. И тапочки. Будем изображать пациентов.
Прежде Аркаша и не догадывался, какое это странное зрелище – больничное отделение ночью.
Половина лампочек погашена, пустой коридор рассекают полосы черноты, забытые у стены штативы капельниц торчат, как скелеты доисторических динозавров – тех, что помельче. Вязкую тишину изредка нарушает кашель или шарканье тапочек – кому – то из пациентов не спится. В общем, неуютное впечатление.
Но Симка считала иначе.
– По крайней мере, теперь мы можем успокоиться и попить чаю. Я уже вся высохла изнутри, от волнения, – заявила она, усаживаясь на приступку лестницы и раскупоривая термос. – Садись, не бойся, больше никто из персонала сюда не притащится.
Аркаша послушно присел рядом, ноги у него гудели. Просочившись в отделение в последние минуты перед закрытием, они с Симкой только и делали, что перемещались – с этажа на этаж, по бесконечным переходам и закоулкам.
– Это единственный способ дотянуть до ночи, – объяснила Симка, – спрятаться в какой-нибудь каморке мы не можем, у нас ведь нет ключей. Если будем торчать на одном месте, кто-то из сестер может обратить на нас внимание. А так все думают, что мы из соседнего отделения – по делу мимо проходим. Здесь столько лестниц и коридоров, и все перепутано – лифты в этой стороне, лаборатории, где анализы берут – через переход в соседнем корпусе, УЗИ-кабинет на первом этаже у запасного выхода. В общем, здесь днем постоянно кто-нибудь передвигается, это не вызовет подозрений.