Ленч у нас был в гостинице. Теперь я знаю, что в целом все дело было им разгадано. Теперь у него была последняя нужная ему нить, чтобы добраться до истины. Но тогда я об этом не подозревал. Я недооценивал его обычную самоуверенность и считал, что все, что озадачивало меня, было непонятно и ему. Главной загадкой для меня было: что делал Чарльз Кент в Фернли. Я снова и снова задавал себе этот вопрос и не мог найти удовлетворительного ответа. Наконец, я позволил себе задать Пуаро пробный вопрос. Он ответил прямо.
— Mon ami[33], я не думаю, я — знаю.
— В самом деле? — спросил я с недоверием.
— Да, конечно. Я полагаю, что сейчас вы не увидите никакого смысла, если я отвечу, что в тот вечер он был в Фернли потому, что родился в Кенте.
Я смотрел на него с недоумением.
— Действительно — никакого смысла, — сказал я сухо.
— А! — ответил Пуаро с сожалением. — Но ничего. Я все еще занят своей небольшой идеей.
Глава 19
Флора Экройд
Когда на следующее утро я возвращался со своего обхода, меня окликнул инспектор Рэглан. Я остановил машину, и он влез на подножку.
— Доброе утро, доктор Шеппард, — сказал он. — Так что алиби подтвердилось.
— Алиби Чарльза Кента?
— Чальза Кента. Официантка из «Собаки и свистка» Солли Джоунз очень хорошо его запомнила. Из пяти различных фотографий выбрала его. Когда он вошел в бар, было как раз без четверти десять, а до «Собаки и свистка» от Фернли Парка больше мили. Девушка говорит, что с ним было много денег, она видела, как он вытащил из кармана горсть банкнот. Она очень удивилась, так как видела, что это за тип в нечищенных ботинках. Вот куда попали те сорок фунтов.
— Он все еще молчит о цели своего визита в Фернли?
— Он упрямый, как бык. Утром я говорил по телефону с Хэйсом из Ливерпуля.
— Эркюль Пуаро говорит, что он знает причину, почему Кент ходил туда в тот вечер, — заметил я.
— Неужели? — взволновался инспектор.
— Да, — сказал я со злостью. — Он говорит, что Кент ходил туда потому, что он родился в Кенте.
Я почувствовал явное удовольствие от того, что разделил горечь своего поражения.
С минуту Рэглан смотрел на меня непонимающим взглядом. Потом растерянное выражение сменилось улыбкой, и он многозначительно постучал себя пальцем по лбу.
— Немного тронут, — сказал он. — Я заметил это еще раньше. Бедный малый. Вот почему он вынужден был уйти в отставку и приехать сюда. Очень возможно, что это наследственное. У него есть племянник, так у того башка вообще не варит.
— У Пуаро — племянник? — удивился я.
— Да. Разве он не говорил вам? Вполне послушный и все такое, но совсем сумасшедший, бедняга.
— Кто вам сказал?
И снова на лице инспектора Рэглана появилась улыбка.
— Ваша сестра, мисс Шеппард, она мне обо всем рассказала.
Каролина поразительна. Она никогда не успокоится, пока не узнает секреты каждой семьи до мельчайших подробностей. К сожалению, я так и не смог внушить ей благопристойную привычку хранить такие секреты при себе.
— Садитесь, инспектор, — предложил я, открывая дверцу автомобиля. — Мы поедем вместе и познакомим нашего бельгийского друга с последними новостями.
— Пожалуй, можно. В конце концов, даже если у него и не хватает винтика, он, тем не менее, дал мне полезный совет относительно тех отпечатков пальцев. Он помешался на Кенте, но кто знает, может быть, за этим кроется что-то полезное.
Пуаро, как всегда, встретил нас приветливой улыбкой.