— Лоскуток от носового платка? — проговорил он задумчиво. — Может быть, вы и правы. Но запомните: в хорошей прачечной носовых платков не крахмалят.
Он победно кивнул мне и осторожно вложил лоскуток в свой бумажник.
Глава 9
Бассейн с золотой рыбкой
Мы вернулись к дому. Признаков присутствия инспектора не было. На террасе Пуаро задержался. Он стоял, прислонившись спиной к стене и медленно поворачивал голову то в одну, то в другую сторону.
— Une belle propri'et'e[5], — произнес он, наконец, оценивающе. — Кому оно достанется?
Его слова почти потрясли меня. Странно, но до сих пор вопрос о наследстве не приходил мне в голову.
Пуаро проницательно посмотрел на меня.
— Значит, это для вас новая мысль, — сказал он. — Вы об этом раньше не думали?
— Нет, — признался я откровенно. — А следовало бы.
Теперь он посмотрел на меня с любопытством.
— Интересно, что вы имеете в виду, говоря это, — сказал он задумчиво. — А! Нет, — остановил он меня, видя, что я собираюсь ответить, — Inutile[6]! Вы все равно не откроете мне своих настоящих мыслей.
— «Каждый обязательно что-то скрывает», — процитировал я, улыбаясь.
— Точно.
— Вы все еще так думаете?
— Больше, чем когда бы то ни было, мой друг. Но от Эркюля Пуаро утаивать что-либо нелегко. Он умеет разгадать все.
Произнося эти слова, он спускался по ступенькам в голландский сад.
— Давайте, немного прогуляемся, — сказал он через плечо. — Сегодня такой чудесный воздух.
Я пошел за ним. Он повел меня налево по дорожке, обсаженной по краям тисовым кустарником. Потом мы дошли до середины аллеи, по обе стороны которой были строгие английские клумбы, а в конце — мощеное плитами уединенное место в виде круга со скамьей и бассейном с золотыми рыбками. Пуаро не пошел до конца, а свернул на тропу, что вилась вверх по лесистому склону. В одном месте деревья вырубили и поставили скамью. Сидя на ней, можно было любоваться великолепной панорамой сельской округи, а рядом, внизу, была мощеная площадка и бассейн с золотыми рыбками.
— Англия очень красива, — произнес Пуаро, любуясь открывшимся видом.
Он улыбнулся.
— И английские девушки — тоже, — добавил он, понизив голос. — Тише, мой друг, и посмотрите вниз.
Я посмотрел и увидел Флору. Она шла по аллее, с которой мы только что свернули и, не раскрывая рта, напевала отрывок мелодии из какой-то песни. Она скорее танцевала, чем шла, и, несмотря на черное платье, весь ее вид выражал не что иное, как радость. Она вдруг сделала пируэт на носках, и ее черная одежда развеялась колоколом. Откинув назад голову, она радостно засмеялась.
В это время из-за деревьев вышел мужчина. То был Гектор Блант. Девушка вздрогнула. Выражение ее лица немного изменилось.
— Как вы меня напугали! Я вас не заметила.
Блант ничего не ответил и молча смотрел на нее одну-две минуты.
— Что мне в вас нравится, — сказала она с чуть заметной злостью, — так это ваш веселый разговор.
Мне показалось, что Блант покраснел под своим загаром. Его голос, когда он заговорил, прозвучал по-другому — в нем слышалась какая-то странная покорность.
— Никогда не был слишком разговорчивым. Даже когда был молодым.
— Я думала, что это было очень давно, — сказала Флора серьезно.
В ее тоне слышалась насмешка. Но Блант ее не заметил.
— Да, — сказал он просто, — это было давно.
— Наверное, интересно чувствовать себя Мафусаилом? — спросила Флора.