– А зачем? – удивился я.
– Его накажут, – просто пояснил адвокат. – Причем неплохо накажут. С вас снимут побои, есть свидетели. Дело простое.
– Но я не хочу, что бы его наказывали, – запротестовал я, – его могут посадить, и сын на время останется без отца.
У адвоката отвалилась челюсть. Он встал, вышел и вернулся с Лизой.
– Лиза, – попросил я, – пусть меня отпустят. И того тоже. Я не буду ничего писать.
Она была уже в курсе дела, адвокат успел объяснить ситуацию.
– Гарри, наверное, ты не поймешь, но лучше закрыть это все. Просто я его знаю. Не обижайся, я так тебе благодарна за приезд.
– Но ведь это простейшее дело, – удивленно пожал плечами тот, – если не наказывать таких, то к чему мы придем?
– Ты прав, ты полностью прав. Только тут особый случай, поверь мне.
Адвокат опять пожал плечами.
– Лиза, я тебя знаю столько лет. Тебе не кажется, что твоему подопечному место в другом отделении, не в полицейском?
– Все нормально, Гарри, положись на меня. И еще раз спасибо.
– Ладно, мне то что. Раз вы так решили, пойду, скажу, чтобы его выпустили.
– Передайте ему, что я не обижаюсь, – добавил я, – только попросите, чтобы его сын больше не ломал растения. – Адвокат вышел, хлопнув дверью немного сильнее обычного.
Полиция была не на моей стороне. На меня все косились, но документы я все-таки получил. Лиза сделала все, чтобы мы быстрее уехали.
– Джон, я прикую тебя к себе наручниками, – сказала она уже в машине.
– Дорогая, разве ты бы не вмешалась, если на твоих глазах от нечего делать ломают живой, да еще такой прекрасный куст?
– А заявление?
– Он сам себя накажет, поверь мне. Я это уже понял и ты это видишь. За все, что я кому-то сделал, я теперь расплачиваюсь. Извиняюсь, прошу прощения. Так будет и с ним. А если его посадят, у него появится злоба, сын останется на время без отца, что в этом хорошего? – Не навреди, – сказала мне Марта.
– Но навредили ведь тебе?
– Пустяки, синяк за неделю пройдет. Зато куст спасен, а сын не останется без отца.
– Я не знаю Марту, хотя слова она тебе сказала хорошие, но… как тебе объяснить, в этом случае я больше на стороне Гарри, чем на твоей. Хотя, твою логику я уже научилась пытаться понимать, но так до конца и не поняла. Ты что, хочешь быть вторым Христом?
– Нет, милая. Я хочу быть самим собой. Не волнуйся и будь на стороне Гарри, я же тебе говорил, мнение каждого по-своему ценно. Я все равно тебя люблю.
Глава 16. Нирвана
Лиза резко затормозила, и уткнулась головой в руль.
– Джон, я могу все понять, но не так быстро. Я поняла тебя сегодня утром, то есть уже днем. Ты мне можешь объяснить твою последнюю фразу?
– А что я такого сказал? – удивился я. – То, что я тебя люблю? А что, я разве тебе этого никогда не говорил?
– Джон…
– Я тебя не просто люблю, а очень. Я люблю Стива, за то, что он хороший, и помогал мне от чистого сердца. Тот спасенный куст я тоже люблю. Как его можно не любить, ведь он такой хороший, и дарит нам всем бесплатно свою красоту. Люблю нашего профессора,…
– А кого ты не любишь, Джон? – с ноткой ехидства спросила Лиза.
– Наверное, только себя. – Подумав, ответил я. – Но когда все кончится, я и себя полюблю.
– Джон, – она вздохнула и вытерла пот со лба, – я женщина, а ты мужчина. Только что ты сказал, что ты меня любишь. Как прикажешь мне это понимать, а?
– А причем здесь пол? – удивился я. – Просто, я сказал, что я тебя очень люблю. Странно, что я не говорил тебе этого раньше, хотя я любил тебя при каждом твоем посещении моей палаты, то есть меня. А с каждым днем я люблю тебя все больше и больше.
– Боже, – взмолилась она, – дай мне силы понять его логику. Дай ему силы, понять мою, нашу, человеческую логику. Поехали.
Мы тронулись дальше и благополучно въехали в ворота моего дома. Я считал его уже нашим, ведь мы жили в нем на одинаковых правах.
Наверное, когда я спал сегодня утром, Лиза сходила или съездила в магазин. Сейчас она накрывала стол, и я восхищался ею. Все блюда были исключительно из овощей, мяса и в помине не было. В бутылках была только минеральная вода, даже без вкусовых добавок. Я подошел к ней и мягко поцеловал ее в щеку.
– Джон, – она вдруг заплакала, – прекрати, я не могу так. Я не успеваю разобраться с одним, как ты… прости меня, я вижу, что я слабая женщина. Умственно слабая. Мне приятно на сердце, когда ты меня обнимаешь, говоришь слова любви, и даже уже целуешь. Но мой разум просто не успевает объяснить мне происходящее. Например, зачем ты меня сейчас поцеловал.
– Милая, успокойся. – Мне стало грустно за ее слезы. – Я больше не буду, я не хочу, чтобы ты плакала. У меня просто все вырывается из сердца, или из души. Я не знал, как можно тебя отблагодарить за такое ко мне внимание. Вот у меня и появился импульс, такой же чистоты как эта вода в бутылке, и я поцеловал тебя, думая, что хоть этим смогу как-то выразить свою благодарность. Разве ты этого не почувствовала?
Лиза взяла меня за руку, подвела к дивану и усадила.
– Джон, было время, когда я тебе помогала. Причем от чистого сердца. Сейчас мне нужна твоя помощь, понимаешь?
– Милая, да что ты такое говоришь? – удивился я. – Чтобы я тебе не помог?
– Нет, мне нужна особая помощь. – Она собиралась с мыслями. – Мы можем с тобой поговорить откровенно, начистоту, как взрослый с взрослым…
– А что, разве мы так не разговариваем? – удивился я.
– Я хочу попросить тебя об особом для меня разговоре. Чтобы ты не думал о моих вопросах, а только отвечал как всегда: честно и от сердца. И просто отвечал, словами, не вопросом на вопрос.
– Лиза, задавай мне любые вопросы. Я немного чего-то не понимаю, но обещаю, что мои ответы будут чистосердечными.
– Ладно, – она задумалась. – Что ты чувствовал, когда сегодня утром меня обнял, вернее, обняла тебя я?
– Теплоту, покой, благодарность, нежность….
– А как мужчина? – Она спрятала глаза.
– Как мужчина, конечно же. Я ведь не женщина.
Лиза вздохнула.
– У тебя появилось какое-нибудь мужское чувство… типа физического желания, … ну, ты же понимаешь.
– Даже не знаю. Я как-то об этом не думал.
– У тебя не появилась эрекция? – выпалила она.
– Убей меня, но я не помню. Хотя начинаю понимать, куда ты ведешь. Физически, мне хотелось обнять тебя еще крепче…. Вот, наверное, и все.
– А поцелуй? Тебе никогда не хотелось поцеловать меня в губы?
– А какая разница куда? Ой, извини за вопрос, – вспомнил я. – Мне просто хотелось через поцелуй выразить свои чувства. А куда целовать, для меня не было так важно.
– А ты, случайно, не импотент? – извини за такие вопросы, и не обижайся, милый.
– Не думаю, – честно сказал я. – Я не обижаюсь, и понимаю, куда ты клонишь. Только у меня на первом месте всегда стоят чувства, они управляют мной, и я благодарен своему сердцу, и душе тоже. Сознание немного отстает, но оно не решает, а просто дает советы. Мне кажется, что тебе каким-то образом надо меня понять. Тогда все твои вопросы отпадут сами собой.
– Ну а если бы мы спали вместе, тебя бы не потянуло ко мне?
– Конечно да. Еще как. Я бы обнял тебя крепко-крепко, и проспал бы, наверное, сутки.
– А секс?
– А разве это важно? – Ой, прости меня за вопрос. – Я даже не знаю, что тебе ответить. Честно не знаю. Для меня секс, это как заключительное излияние души. Если душа довольна, блаженствует, находится в полном покое, то для усиления можно иметь и секс.
– То есть, можно его и не иметь?
– Конечно. Разве он может дать что-либо сильнее, чем то, что ты получаешь в душе?
– Значит, если ты будешь спать в постели с женщиной, у тебя не будет секса? Тебе его не захочется?
– Во-первых, смотря с какой женщиной, и как сильно ее воспринимает мое сердце. Это – главная база. А во-вторых, если она попросит, или я почувствую, что ей хочется удовлетвориться, я ей помогу.
– Попросит?! А ты не попросишь?
– А зачем, если первого уже вполне для меня достаточно. Ну, пойми, ты вышла в сад, чтобы нарвать красивый букет роз. Ты их срезала, ты довольна и счастлива такой красотой, таким букетом, твое желание исполнилось. И вдруг, ты замечаешь, что не заметила одну розу. Срежешь ли ты ее или нет? Извини, но тут я не могу без вопроса. Когда ты сама себе на него ответишь, ты ответишь и за меня. Наши ответы совпадут, не сомневайся.