Теперь его больше не удивляло, что стариков убивают ради их состояния, его удивлял способ их устранения, потому что, по крайней мере на первый взгляд, он был чреват осечками и разоблачениями.
За годы работы Брунетти усвоил, что первым делом нужно брать след, оставленный деньгами. Место, где он начинается, обычно известно: это персона, у которой деньги отняты, силой или хитростью. Конец следа отыскать трудно, хотя и жизненно важно, ибо там находится тот, кто применил силу или хитрость.
– Это относится ко всем правительственным учреждениям? – обеспокоенно осведомился он.
– Мне кажется, вы предпочли бы этого не знать. – Она не улыбнулась, отвечая.
– Насколько доступна эта информация? – спросил он.
– Я бы сказала – ее доступность прямо пропорциональна искусству лица, которое добывает сведения.
– И насколько искусны вы, синьорина?
Улыбка мелькнула снова.
– Вот на этот вопрос я предпочла бы не отвечать, комиссар.
Брунетти пристально вгляделся в ее лицо: нежные очертания, две едва заметные морщинки, бегущие от внешних уголков глаз, – результат частых улыбок – и склонился к тому, что эта особа вряд ли владеет криминальными навыками, а тем более имеет криминальные намерения.