– Да, мне пора, решительно пора.
Он скрылся в соседней комнате и вышел с чемоданом в руках.
– Вы уезжаете? – спросил я, несколько удивленный.
– Хочу съездить в город на пару деньков, – ответил он. – Завтра надо повидать старушку-мать, а в понедельник – поговорить с моими поверенными. Вернусь во вторник. К слову сказать, я надеюсь, смерть полковника Протеро ничего не изменит в наших делах. Я имею в виду раскоп. Миссис Протеро не станет возражать, если мы продолжим работу?
– Я полагаю, что не станет.
Его слова заставили меня задуматься над тем, кто станет распоряжаться в Старой Усадьбе. Вполне возможно, что Протеро завещал ее Летиции. Я подумал, что было бы интересно ознакомиться с завещанием Протеро.
– Уж если что и переворачивает все в доме вверх дном, так это смерть, – заметила мисс Крэм с мрачным удовлетворением. – Рассказать – не поверите, какие жуткие склоки иногда поднимаются.
– Ну, мне пора, мне пора. – Доктор Стоун тщетно пытался удержать в руках одновременно чемодан, большой плед и громадный зонтик.
Я бросился на помощь. Он запротестовал:
– Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Я прекрасно справлюсь сам. Внизу мне, конечно, кто-нибудь поможет.
Но внизу не обнаружилось ни коридорного, ни «кого-нибудь» вообще. Я думаю, они угощались за счет представителей прессы. Время бежало, и мы вдвоем поспешили на вокзал; доктор Стоун нес чемодан, а я – плед и зонтик. Пыхтя и отдуваясь, доктор Стоун отрывисто бросал рубленые фразы:
– Вы очень добры, неловко вас затруднять... Только бы не опоздать на поезд. Глэдис славная девушка – просто чудесная девушка – ангельский характер – боюсь, дома не все гладко, – душа детская – совершенно детская. Уверяю вас, несмотря на разницу в возрасте, у нас много общего...
Поворачивая к вокзалу, мы увидели коттедж Лоуренса Реддинга. Он находится на отлете, рядом домов нет. Я заметил, что два щеголеватых молодых человека стоят на крыльце, а два других заглядывают в окна. У прессы выдался горячий денек.
– Славный малый, этот молодой Реддинг, – заметил я, чтобы услышать мнение своего спутника.
Доктор в это время окончательно запыхался и едва мог говорить, он бросил одно слово, которое я не расслышал.
– Опасный, – выдохнул он, когда я переспросил.
– Опасный?
– Очень опасный. Неопытные девушки – откуда им знать – попадаются на удочку, такие субъекты вечно увиваются вокруг женщин... Добра не ждите.
Из этих слов я сделал вывод: единственный молодой мужчина в деревне не остался не замеченным прекрасной Глэдис.
– Боже! – воскликнул доктор Стоун. – Мой поезд!
Мы уже были невдалеке от вокзала и сделали последний рывок. Поезд в город стоял на станции, а лондонский как раз подходил.
В дверях кассы мы столкнулись с довольно изысканным молодым человеком, и я узнал племянника мисс Марпл, только что прибывшего к нам. Я полагаю, что этому молодому человеку не очень нравится, когда с ним кто-то сталкивается в дверях. Он гордится своим самообладанием и невозмутимостью, а попробуйте остаться невозмутимым, когда на вас кто-то вульгарнейшим образом натыкается в дверях. Я на ходу извинился, и мы протиснулись. Доктор Стоун вскочил на подножку, а я передал ему его вещи, и поезд, норовисто дернувшись, неохотно пополз вперед.
Я помахал ему вслед и повернулся. Рэймонд Уэст уже ушел, но наш местный аптекарь, гордо носящий имя Херувим, тоже направлялся в деревню. Я пошел с ним рядом.
– Чуть было не упустили, – заметил он. – Ну, скажите, мистер Клемент, как прошло следствие?
Я сообщил ему вердикт.
– А! Вот оно как. Так я и думал. А куда спешил доктор Стоун?
Я передал ему то, что сам слышал от доктора Стоуна.