Хотя ни в ком нельзя быть абсолютно уверенным, не так ли? По крайней мере, этому меня научила жизнь. А когда она его застрелила, по ее словам?
– В восемнадцать двадцать. После того, как поговорила с вами. Сразу.
Мисс Марпл медленно, с глубоким сожалением покачала головой. Мне показалось, что сожаление касалось нас, двух взрослых мужчин, которые по глупости попались на удочку. По крайней мере, так мне показалось.
– А из чего она его застрелила?
– Из пистолета.
– А где она его взяла?
– Принесла с собой.
– Вот этого как раз она и не могла сделать, – заявила мисс Марпл с неожиданной уверенностью. – Готова дать присягу. У нее с собой ничего не было.
– Вы могли не заметить.
– Я непременно заметила бы.
– А если он был у нее в сумочке?
– Никакой сумочки у нее не было.
– Хорошо, она могла его спрятать... э-э... в одежде.
Мисс Марпл бросила на него взгляд, полный жалости и укоризны.
– Дорогой полковник Мельчетт, вы же знаете нынешних молодых женщин. Совершенно не стыдятся показывать себя в том виде, как их сотворил Господь. Ей было негде спрятать даже носовой платочек.
Мельчетт не сдавался.
– Но согласитесь, что все сходится, – сказал он. – Время, опрокинутые часы – на них было восемнадцать двадцать две...
Мисс Марпл обернулась ко мне.
– Неужели вы еще не сказали ему про эти часы?
– Что такое, Клемент?
Я ему сказал. Он очень рассердился.
– Какого... Почему это вы ни слова не сказали Слаку вчера вечером?
– А он мне не дал ни слова вымолвить, вот почему, – отпарировал я.
– Чушь! Надо было быть понастойчивей!
– Вероятно, инспектор Слак ведет себя с вами несколько иначе, чем со мной, – сказал я. – Мне он не дал ни малейшей возможности настаивать на чем бы то ни было.
– Совершенно небывалое дело, – сказал Мельчетт. – Если еще кто-нибудь явится и взвалит на себя это убийство, я отправлюсь прямехонько в сумасшедший дом.
– Если мне будет дозволено высказать одно предположение... – еле слышно произнесла мисс Марпл.
– Прошу!
– Если бы вы сообщили мистеру Реддингу о том, что сделала миссис Протеро, и потом убедили его, что и вправду верите, будто это она... А потом пошли бы к миссис Протеро и сказали бы ей, что с мистером Реддингом все в порядке, – знаете, они оба могли бы сказать вам правду. А правда всегда пригодится, хотя, мне кажется, они и сами-то не много знают, бедняжки.
– Ладно, все это очень хорошо, но ведь эти двое – единственные люди, у которых был мотив для убийства Протеро.
– О, этого я бы не сказала, полковник Мельчетт, – возразила мисс Марпл.
– Что вы? Вы можете назвать еще кого-нибудь?
– Безусловно. Ну что же. – Она принялась считать на пальцах. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть, да и еще, вполне вероятно, седьмой. Я могу назвать по крайней мере семерых, которым было бы очень на руку убрать с дороги полковника Протеро.
Огорошенный полковник не верил своим ушам.
– Семь человек? В Сент-Мэри-Мид?
Мисс Марпл живо кивнула.
– Прошу заметить, что я не называю имен, – сказала она. – Этого делать нельзя. Но боюсь, что в мире слишком много зла. Только откуда такому славному, честному и прямодушному солдату, как вы, полковник Мельчетт, знать о подобных вещах?
Мне показалось, что полковника вот-вот хватит удар.
Как только мы вышли из дома мисс Марпл, полковник высказался на ее счет далеко не лестным образом:
– Кажется, эта высохшая старая дева и вправду воображает, что ей все известно.