После еще нескольких предложений и небольшого отвлеченного разговора совещание было закончено.
– Пуаро, – сказал я, когда мы прогуливались вдоль реки, – вы верите, что это преступление можно предотвратить?
Он повернул ко мне измученное лицо:
– Здравомыслие многолюдного города против умопомешательства единицы? Боюсь, Гастингс, очень боюсь. Вспомните о продолжительном успехе Джека Потрошителя.
– Ужасно, – сказал я.
– Сумасшествие, Гастингс, – ужасная вещь…
До сих пор помню, как я проснулся утром 25 июля.
Было около половины восьмого.
Пуаро наклонился над моей кроватью и мягко тряс меня за плечо. Один только взгляд на него вывел меня из полусонного состояния.
– Что такое? – спросил я, вскакивая на постели.
Его ответ был прост, но в эти три слова было вложено все обилие чувств:
–
сегодня только 25-е?!
– Даже в мои годы такое порой случалось, – заметил Пуаро.