Или сам этой алкогольсодержащей вчера… Ладно, ладно. Ты учти, эти анализы месяца три делать будут. – «Юнгфюрер» был совершенно серьёзен. – Некоторые даже в области не делают. Только в Москве…
– Так а я про что? Следственную группу создавать надо…
Валентин Павлович задумался, полистал календарь – и наконец вынес решение:
– В воскресенье скачки, говоришь?.. Значит, так. Возьмёшь в помощь Олега и во вторник доложишь о результатах следствия. И не дай Бог безрезультатно!
Антон потянулся за планом, всё ещё лежавшим посередине стола. Шеф прижал бумагу ладонью:
– Оставь. Мне начальству докладывать… Всё, иди.
Искомый рубль был получен – вернувшись в кабинет, Антон вызвал к себе Олежку Березина. Молодой опер был точно таким, каким был сам Антон до всех своих дел, и, наверное, поэтому очень нравился бывшему важняку. Они посидели вдвоём, попили чайку, обсудили очень сильно усечённый – но по-прежнему могущий сработать – вариант панаморевского плана мероприятий. Потом Олежка убежал по делам. Кому-кому, а ему с товарищами достаётся всегда по полной программе…
Вечером, как обычно, Панама заглянул в «24 часа», купил рыбки.
Нищенки, которой он накануне так хамски наплевал в душу, на окне не было. Бог весть, куда подевалась.
Пошёл домой… По дороге покормил котов. Мордастый опять пытался устроить потасовку, а ласковая Анжелика тёрлась у ног.
Всё как всегда…
Поднялся в квартиру и решил сварить себе пельменей. Открыл холодильник и увидел, будь она неладна, «Брынцаловку». Травиться так травиться!.. Он отмерил в стакан сто пятьдесят. Как раз для таких случаев у него имелся тост, далеко не христианский, но весьма подходящий:
– Чтоб все они сдохли…
Выпил. Страдальчески сморщился, уткнулся носом в рукав… Выволок из морозилки пакет с «Сайскими особыми» и только собрался на кухню, когда сзади, заставив вздрогнуть, заревел телефон. Именно заревел – аппарат был доисторический, из чёрного угловатого карболита. Он достался Панаме вместе с комнатой, и зуммер у него был тревожный и грозный. С такой прелюдией, да притом в одиннадцать вечера, только о врагах народа и сообщать.
«Блин!» Однако рука уже тянулась к трубке, и вслух он ответил ровное и привычное, как стена кабинета:
– Панаморев слушает.
– Антон Григорьевич, ты?
Голос никаких определённых ассоциаций не вызвал.
– Да. Кто это?
– Ларионов беспокоит. Андрей Николаевич. Помнишь такого? Начальник твой бывший… Узнал?
Панама тихо опустился на табуретку.
Мало того, что звонит ему сам прокурор области, так ещё и не на службу, а прямо домой. В далёкий от областного центра Сайск-Мухосранск. И притом, считай, ночью… Дела!
Хорошо ещё водка, только-только скатившаяся в желудок, не успела подействовать…
– Что случилось, Андрей Николаевич?..
Собственный голос Панама тоже узнавал не вполне.
– Как живёшь-то теперь? Ни слуху ни духу, – слегка пожурил его Ларионов. – Только в сводках твоя фамилия, бывает, мелькает. Как служба идёт?
– Обыкновенно, Андрей Николаевич, – сдержанно отозвался Панама.