Чтобы любопытные соседи, пользуясь общим коридором, не глазели на его посетителей, Сенька «добился» у руководства станции разрешение на месте окна угловой комнаты прорубить отдельную дверь в помещение зубопротезного кабинета и пристроить к входу тамбур, на передней стенке которого и красовалось объявление о наличии тут оного кабинета. Дверь же в общий коридор из второй комнаты «по забывчивости» забыли заложить. Она могла служить черным ходом в случае возникшей необходимости, связанной с появлением не желательных посетителей. Вспомогательным элементом в системе самозащиты Сеньки служило также световое табло: «Не входить! Обслуживание пациента!». Табло высвечивалось красной лампой, привычным для граждан сигналом «стоп».
На этот раз табло не горело, а потому посетитель прошел прямо в дверь кабинета, не удосужившись даже постучать.
– Привет, Сеня! – Проговорил вошедший, без приглашения устраиваясь на свободном стуле. – Как идет твой «левый» труд? Доход, видно, не падает? Слух до меня дошел, что с воего старенького «Москвича» на новенькую «Волгу» двадцать первую поменял? Так ли?
– Болтает народ, что ни погодя. А верите этим стукачам? – Растерянно отвечал Сеня, опасаясь, как бы не заявился в этот неподходящий момент его новый заказчик. – Брат мой старший уже десяток лет на северах трудится. Деньгу хорошую получает. Приехал в отпуск, купил эту «Волгу». А зачем она ему, одинокому мужику, на северах? Оформил пока на меня. Через два года наберет льготный стаж и приедет за машиной. У него же право будет квартиру получить у моря. Туда и укатит.
– Слышал я и эту легенду. Складно все сложил. Брат приезжал. За «Москвича» что-то выручил. Складно. Одно только до народа не довел, что брат твой на северах не по доброй воле чалился. А ныне по амнистии на вольное поседение пристроен. За добросовестный труд ему и дали отпуск краткосрочный. Какие там льготы? Какие заработки?
– Вы, Геннадий Львович, чем в краску меня вгонять, сразу бы спросили о том, что интересует наш родной уголовный розыск, с которым у меня очень даже нормальные отношения. – Обидчиво произнес Сенька.
– А вопрос у меня к тебе такой, Семен Семенович: не предлагал ли тебе кто на днях золотишко в виде ювелирных изделий, которыми никому и попользоваться не довелось? – Спросил Геннадий Львович.
– А! Это вы про ювелирку? – Воспрял духом Сенька. – Слыхал! Только Сенька Мухомор не такой глупый парень, чтобы дорожку себе на кичу самому мостить! Пока повременю от отдыха на шконке. Не буду скрывать от товарища майора, – Сенька сделал особое ударение на слове «товарища», – что иногда творю свою работу из материала заказчика. Только за то нет уголовного наказания. Все эти работы добросовестно учтены в журнале, а потому, полученные за них, деньги сдаются в кассу, как и положено. Может, в благодарность за мой ювелирный труд, кто-то и наградит какими рубликами. Так, то тоже не криминал.
– Выходит, все у тебя чисто да гладко? – Поинтересовался в ответ Геннадий Львович, или старший оперуполномоченный уголовного розыска городского отдела милиции капитан милиции Толкунов.
– Можно и так сказать! – Уверенно заявил Сенька.
– Тогда слушай меня внимательно, дорогой друг уголовного розыска! Знаю я, что кореши твои, из урок, не потеряли с тобой добрых отношений и потому, кто-то из них явится к тебе с предложением приобрести «товар». Или порекомендуют кого. Мне бы очень хотелось, чтобы такие новости не прошли мимо моих ушей. Потому и пришел предупредить тебя, дорогой Сеня, коли утаишь от меня что-то, то я обязательно тебя в подельники пририсую. Ты меня знаешь!
– Еще бы не знать, когда через вас свою ходку схлопотал. Не тянет на повторный рейс. Коли что-то прозвонят, то вы будете вторым после меня, кто эту новость поймал. Обещаю!
– Вот и договорились. За добрую информацию будет тебе Сеня отсрочка от встречи с хозяином. Тоже обещаю! Как меня найти срочно, ты знаешь. Пошел я. Дел много.
И капитан Толкунов покинул заведение Мухомора.
*****
В домике бакенщика, что расположился на берегу реки, мысом выступающем в делающее поворот течение, горела керосиновая «линейка» освещая два небольших оконца желтым, слегка колеблющимся светом. В нескольких шагах от домика стояли две лодки, наполовину вытащенные из воды на прибрежный песок. Одна из них была оснащена мотором. Недалеко от лодок парил в воздух запахом ухи котелок, подвешенный над догоравшим костром на рогатинах. Рядом с костром стоял сам бакенщик, помешивая поварешкой уху. Навигация завершалась, и вскоре бакенщику Сиротину предстояло снимать бакены и убирать их на зимовку в специально пристроенный к домику сарай. Для него начнется привычно скучная зимняя жизнь, когда Остров, на котором разместилось его хозяйство, занесет снегом. Старый лиственный лес, почти вплотную подступивший к берегу и служивший в летнее время парком культуры и отдыха горожан замрет в белой тишине. И пока не станет плотным слоем лед на протоке, через которую летом ставят для жителей города понтонный мост, для прохода в их любимый парк, связи с городом не будет никакой. Кроме служебной рации, для которой он впрок заготовил аккумуляторы. Скрашивать одиночество будут охота на зайца и птицу, да употребление разных настоек и наливок, которые он завсегда готовил себе к зимовке с лета.
Нынче будет какое-то время повеселее. Нежданно, негаданно явился к нему племяш его, Федор. Где-то под Новосибирском проживал он. Решил, как о том объявил, навестить дядьку родного, которого еще мальцом в последний раз видел. Да не один явился. Троих товарищей с собой привез. У всех отпуска большие. По предложению племянника решили у Сиротина побыть какое-то время. Правда, сезон не очень удачный. Скоро на недельку, другую река ледоставом займется, только протока за пару дней льдом покроется при хорошем морозе, коль, такой удастся.
– Ничего, дядя. Мы тут пока мост понтонный не убрали, в город походим. Поглядим, что да как. Может, и совсем тут останемся, если все понравится. С как дела работой обстоят, поинтересуемся. Больно наскучило в Сибири. Хочется в центре России пожить. Семьи перевезем. Жильем обзаведемся. – Успокоил Сиротина племянник, когда тот выразил огорчение неудачно выбранным сезоном.
Вот уже больше двух недель гостят племянник с друзьями. Хорошо, в позапрошлом году к домику руководство пароходства пристроило еще большую комнату с печкой. Для своих гостей построило. Которых к Сиротину на отдых привозило, чтобы он их ухой кормил, да в баньке свое парил. Разные гости были. Часто те, кто с проверкой в пароходство приезжал. Побудут два-три дня. Попьют, попарятся. Потом похмелятся и уезжают. Всегда начальник пароходства им свой катер давал для того. Рекой приплывали, рекой и обратно. Теперь эта обособленная комната гостям и отдана. Зато не мешают привычно в тишине поспать.
Глава третья. Столько Скориковых
Василий пил перед сном чай и смотрел на ноутбуке очередную серию «Физрука», в которой Дмитрий Нагиев откалывал очередные хохмы, когда почувствовал, что за его спиной кто-то объявился. Он резко обернулся и увидел знакомого ему уже любителя проникать сквозь стены.
– Здравствуй! – С улыбкой обратился к нему этот навязчивый незнакомец. – Позволишь присесть?
– Привет! Садись, коль уж объявился. – Позволил Василий, указывая рукой на кресло. – Что теперь?
– Опять нужно прогуляться в прошлое. Так уж складываются обстоятельства. – С улыбкой отвечал незнакомец. – Кстати, не мешало бы нам познакомиться. Кто ты такой я знаю. Ну, а я твой правнук по прямой линии и зовут меня тоже Василием. Может быть, и в твою честь. Мне об этом не говорили. Тебе снова придется побывать в родном городе до момента своего рождения. Но там произошли уже изменения в составе семьи твоих родителей. И живут они уже в отдельной двухкомнатной квартире по новому адресу. В общем, все сам разузнаешь на месте. А пока есть более важное дело. Мне удалось получить копию отчета по одному уголовному делу, который был представлен начальником городского отдела милиции в областное управление. Затем он уже за подпись начальника областного управления был отправлен в Москву вместе с планом оперативно розыскных мероприятий. В Москве план был подвергнут некоему сомнению и для оказания помощи в раскрытии и осуществлении дополнительно включенных пунктов плана, город был направлен опытный сотрудник из аппарата. Почитай пока. А я тут отлучусь на некоторое время. Тоже, знаешь ли дела докучают. В будущем, в отличии от вашего представления о размеренной и довольной жизни, в которой все разложено по полочкам, имеются свои проблемы. Ведь, я еще и твой коллега по профессии. Правда, она у нас несколько иначе называется. Но суть одна. Я скоро вернусь.