- Пациенты доктора Сильвестра Лафоню видали всякое. Большинство из них служили под знаменами единственного белого из африканцев Чуиза Томбе, колотили своих противников так, что голубые каски разлетались, как яичная скорлупа.
- А Джон Грей? - спросил Геннадий.
- Силача-Повесу я знаю меньше. Он работал в Центральной Америке, на Гаити и, кажется, в Санто-Доминго. Его рекомендовал мне друг покойного Артура Пейна как лучшего стрелка, летчика и парашютиста. Но остальных мальчиков я знаю почти всех. Вместе мы сражались под началом Джека Доллара, полковника Брома, Бумю, ну, а теперь у меня будет своя команда.
- Разрешите вопрос, сэр? Куда вы направитесь из Англии, каковы ваши планы?
Буги откупорил еще бутылку, ухмыльнулся и, явно рассчитывая на эффект, медленно произнес:
- На Большие Эмпиреи, сынок, на твои любимые Большие Эмпиреи.
- Как? - вскричал Геннадий. - Не ослышался ли я?
- Нет, не ослышался. Мадам уже ждет не дождется.
- Какая мадам?
- Наша хозяйка, - саркастически улыбнулся Буги, - мадам Накамура-Бранчевска.
- Мадам Накамура-Бранчевска ваша хозяйка? - Геннадий вскочил. - Это шутка, сэр? Мадам увлекается цветами, пишет стихи!
- Старая бандитка! - захохотал Буги; приложившись к горлышку, он выпил полбутылки благородного напитка. Уши его налились внутренним огнем. - Джинни-бой, я делаю на тебя ставку и поэтому расскажу все об этой бабе. Мадам - глава огромной подпольной империи. Начинала она, как и все мы, в Трандонге, в Коулун-сити, где за каждой бамбуковой шторкой можно получить порцию гашиша или свинца. Она оказалась ловчее всех, эта ведьма. Она втерлась в доверие к доктору Кабэ, королю золота и опиума. По дешевке мадам купила три ржавых торпедных катера и стала нападать на торговые суда. Я сам служил на одном из этих катеров простым пулеметчиком. Уже тогда она нажила огромные деньги, но потом влипла в историю: ограбила американский военный транспорт. Многих из наших тогда похватали, но мадам быстро нашла общий язык с ЦРУ. Пока судьба носила меня по всему белому свету, мадам устраивала свои делишки как нельзя лучше. Теперь у нее миллионы и страшная власть, а у меня, кроме этой маленькой штучки, - он показал мальчику пистолет «беретта», - никакой собственности. Все, что ты видел здесь, все на ее деньги.
***
- Скажите, сэр, а ее дочь Доллис знает о том, кто ее мать?..
- Дочь! - захохотал Буги. - У кобры еще никогда не рождались человеческие детеныши. Доллис похищена у каких-то французских аристократишек. Мадам помешана на аристократизме. Она и тебя отпустила домой только для того, чтобы пролезть в аристократические круги. Не будь твоя бабка Леконсфильд, полакомились бы тобой акулы. Теперь по ее плану мы должны разогнать эмпирейских сенаторов-легоперов и объявить ее королевой Больших Эмпиреев и Карбункла как законную наследницу основательницы Оук-порта баронессы де Клиссон. Ну, Джин, что ты на это скажешь?
Ричард Буги уперся кулаками в подлокотники Гениного кресла и приблизил к нему свои пронизывающие глаза.
Для того чтобы почувствовать остроту ситуации, любезный читатель может представить в десяти сантиметрах от своего лица глаза рыси.
- Я.., я... - пробормотал Геннадий, лихорадочно нащупывая правильный ответ, - не могу сказать, чтобы мне это особенно нравилось, сэр...
Буги отпрыгнул, захохотал и воздел к потолку сжатые кулаки.
- Баронесса де Клиссон! Королева! Ее папаша до сих пор по ночам торгует лапшой в Иокогаме, а мамаша тачает сапоги в Триесте.