Подсобный стол в углу веранды сверкал хрусталем, серебром, кубиками льда. На роскошном ложе из свежайшей зелени распластался гигантский омар.
Официанты молча вытянулись перед Геннадием, а Геннадий вздрогнул, вновь увидев перед собой Наташу Вертопрахову. Ну до чего же была на нее похожа Доллис Накамура-Бранчевска!
Девочка, сменившая свой любимый наряд - белые шорты и гавайскую рубашку - на строгое платье, подбежала к нему.
- Привет, Джин! Проклятые кроты, из-за них лопнула наша гениальная идея с каноэ! Чего они хотели от тебя?
- Послушай, Доллис, - Тихо сказал Геннадий, - ты никому не говорила, что я понимаю по-эмпирейски?
- Нет, а что?
- Прошу тебя никому об этом не говорить... Глаза Доллис сузились, она зашептала:
- Какая-то тайна, Джин, да? Расскажи мне, не бойся...
- Я все тебе расскажу позднее, - сказал Геннадий, - Сейчас важно хранить молчание.
- Договорились, Джин!
К веранде приближалась мадам Накамура-Бранчевска под руку с высоким мужчиной, в котором Геннадий узнал свирепого сенатора Бастардо Мизераблес ди Порк-и-Гусано.
***
Теперь он был сама благовоспитанность и любезность, а от красоты Накамура-Бранчевской у Геннадия просто захватило дух.
- Терпеть не могу этого типа, - сказала Доллис, хмуро глядя на приближающегося председателя Совета Копальщиков острова Карбункл, кавалера Ордена Счастливой Лопаты и полковника. - Худший из всех кротов. Ишь ты, повадился к нам...
Мадам одарила мальчика ослепительной улыбкой и протянула руку. Мгновение поколебавшись, Геннадий поцеловал изящную конечность.
- Мы очень рады видеть вас гостем, Джин, - сказала мадам. - Покойный ваш дед и его фирма зубных протезов известны всему деловому миру. Доллис говорила, что вы прелестно играете в теннис. Надеюсь, вы простили этих неотесанных местных служак. Поверьте, им досталось на орехи от полковника и от меня. Прошу к столу.
Ужин прошел в остроумной светской беседе, легко и приятно, если не считать страшного хруста, с которым полковник разгрызал клешни омара, да злых шуточек Доллис. Мадам Накамура-Бранчевска была очень предупредительна к своему гостю из великого Лондона.
- Ах, Лондон, Лондон!.. - проговорила она, когда они с Геннадием отошли к барьеру веранды. - Помните, как сказал поэт... «Все города похожи, как два пенса» но не похож на них, как шиллинг, Лондон...»
За столом Мизераблес, сильно чавкая, добирал все, что осталось, пил огромное количество вина, рявкал в ответ на колкости Доллис, а Геннадий с хозяйкой дома стояли над морем - она пила коктейль, «Дайкири», он - ананасный сок.
- Вы погостите у нас, Джин?
- Боюсь, мадам, что мне нужно возвращаться домой. Бабушка сегодня так плакала в телефон...
- Печально, - вздохнула хозяйка. - Мне кажется, что наши отношения могли бы перерасти в настоящую дружбу... Она смотрела на него с мягкой доброй улыбкой. «Какая приятная женщина, - подумал мальчик. - Приятнейшая женщина, несмотря на то что капиталистка. Смотрит на меня, как мама Элла».
- Мадам, - сказал он взволнованно, - вы спасли меня сегодня от смерти.
- О Джин, не надо преувеличивать, - улыбнулась она.
- Я не преувеличиваю, мадам. Мне кажется, что я был в руках какой-то страшной банды. Когда толстяк узнал, что я с «Ван-Дейка», он приказал меня застрелить.