Сенат же не мог проголосовать, пока он не кончит.
- Поразительно, - прошептал капитан Рикошетников, - к этому средству в буржуазных псевдодемократиях прибегают только в крайнем случае. Никогда не думал, что футбольный матч вызовет такие страсти. Что все это значит и кому все это нужно?
Прошел час. В зале уже слышалось носовое посвистывание засыпающих сенаторов. Спикер, свернувшись в клубок, спал на своей бочке. А «резинщик» все бубнил и бубнил:
- ..Итак, параграф седьмой пятого подпункта установления о торговле гласит, что производство пуговиц разрешается при предъявлении определенного числа доказательств о возможности такого производства, обусловленных пунктом «а»...
- Пойдемте в порт, Геннадий, - сказал Рикошетников. -Дело ясное, что дело туманное.
Он обернулся и увидел, что мальчика рядом с ним нет.
Глава 7
Из которой доносятся до нас стук теннисного мяча и страшный хруст, с которым мощные челюсти разгрызают клешни омара
Первое, что услышал Геннадий, очнувшись, был звук, похожий на грохот работающего рядом отбойного молотка. Потом лопатки его ощутили холод каменного пола. Глаза устремились вверх, и мальчику показалось, что он лежит на дне глубокого каменного колодца. Голова закружилась.
- Где я? Что со мной?
Геннадий приподнялся на локтях и осмотрелся. Нет, это был не колодец, скорее старая узкая крепостная башня. Стены грубой кладки уходили вверх. Сквозь стрельчатое окно на самом верху, скорее похожее не на окно, а на мушкетную бойницу, узкая полоса яркого солнечного света косо шла вниз и падала на привалившегося к стене дюжего детину в штанах военного образца и в белой майке со штампованными автографами кинозвезд. На коленях детины лежал тупорылый автомат-люгер. Детина храпел, и именно этот храп создавал впечатление работающего рядом отбойного молотка.
Через секунду Геннадий вспомнил все. Он вспомнил, как, утомленный нудным завыванием «резинщика», тихо покинул галерею для гостей и решил прогуляться по зданию эмпирейского сената.
Он шел гулкими сводчатыми коридорами, разглядывал стоящие в нишах фигуры средневековых воинов, входил в пустые залы и смотрел на огромные картины, поразительно напоминающие эмпирейскую банкноту велюр.
Открыв очередную дверь, Геннадий запутался в каких-то тяжелых шторах. Пытаясь выбраться из парчовых складок, он услышал негромкие мужские голоса и наконец увидел в щелку трех джентльменов, развалившихся в креслах и прихлебывающих из высоких стаканов янтарное виски. Он хотел было уже с извинениями удалиться, как вдруг услышал...
- Этот идиотский футбольный матч не должен состояться ни в коем случае, - сказал тихо голубоглазый блондин с очень странным утиным носом. - И вообще советскому кораблю нечего делать возле архипелага.
- Видите ли, мистер Мамис, - обратился к утконосому глыбоподобный господин, - меня самого и всех нас, копальщиков, тошнит от футбола и разных других выходок этих эмпирейских недоносков, но.., понимаете ли.., русские популярны в республике, а этот их кумир Серхо Филимоныч Страттофудо.., а от футбола они сходят с ума... Может быть, дадим им сыграть эту игру и уже потом...
- Вы здесь на своем архипелаге совсем оторваны от мировой политики! - резко прервал его утконосый. - Мясо, господа, нужно отмочить в соусе, прежде чем нанизать на вертел!
Джентльмены гулко расхохотались и подняли стаканы.
- За мистера Кингсли Брейнвена Мамиса из страны, которая ценит юмор, но не любит шутить! - провозгласил глыбоподобный.