.. Старый Старжен Фиц, сэр, лучший хиромант Юго-Восточной Азии, и если бы не интриги .
- Простите, мистер Старжен Фиц, - сказал Рикошетников, осторожно освобождая свою руку для собственных надобностей. - Мы пришли сюда только лишь для того, чтобы повидать консула Республики Большие Эмпиреи и Карбункл...
Старик вдруг отпрыгнул в сторону с криком «О-ле! и, обращаясь к медведю панде, филину, маскам и маринованным чудовищам, торжествующе воскликнул;
- Слышали?
После этого он нырнул под стойку, скрылся за бамбуковой шторой и через минуту явился оттуда в совершенно уже новом обличии. Преисполненный достоинства дипломат в мундире, расшитом золотыми нитями, с высоким стоячим воротником, покровительственно и любезно смотрел на гостей. Лишь забытая на голове поварская шапочка напоминала о прежнем Старжене Фице.
- К вашим услугам, господа, - сдержанно поклонился генеральный консул.
- Мы советские моряки, господин консул, - оправившись от первого ошеломления, пробормотал Рикошетников. - Я капитан научно-исследовательского судна «Алеша Попович», Николай Рикошетников, а это мой друг Геннадий Эдуардович Стратофонтов.
- Стратофонтов? - поднял правую бровь генеральный консул. - Не являетесь ли вы, сэр, одной из ветвей генеалогического древа национального героя нашей республики русского адмирала Страттофудо, памятник которому возвышается в столице нашей страны Оук-порте?
***
- Геннадий как раз является ветвью адмирала Стратофонтова, но отнюдь не Страттофудо, - сказал капитан.
Консул улыбнулся:
- Так жители нашей страны переиначили это славное имя на свой манер.
- Значит, мы увидим памятник моему предку? - воскликнул Геннадий. - Николай Ефимович, это потрясающе! Памятник моему дедушке!
- Вы собираетесь посетить Большие Эмпиреи? - осторожно спросил консул.
- Как раз по этому поводу мы и пришли к вам, сэр, - сказал Рикошетников. - «Алеша Попович» будет все лето исследовать шельф в районе архипелага и знаменитую впадину Яу. Мы хотели бы получить согласие вашего правительства на заходы в ваши порты и гавани.
- На вашем судне есть футбольная команда? - быстро спросил консул:
- Что-о? Футбольная команда? Да, разумеется, у нас есть футбольная команда...
- Тогда все в порядке. Футбол - это главная страсть нашей республики и президента. Вы получите право захода во все гавани Больших Эмпиреев.
- И Карбункла, - добавил Рикошетников.
- Во все гавани и порты Больших Эмпиреев, - повторил консул.
- Ну, конечно, и Карбункла? - весело спросил Рикошетников.
Мимолетная тучка проскользнула по лицу Старжена Фица.
- На Карбункле не играют в футбол, - сухо сказал он.
Рикошетников не обратил внимания на странный тон, каким были сказаны эти слова, извлек из своего портфеля судовые бумаги и приступил к обсуждению формальностей.
«Почему же на Карбункле не играют в футбол? - подумал Геннадий. - И почему консул помрачнел, когда сказал об этом?»
- Ну все в порядке, - сказал Рикошетников, закрывая свой портфель.
- Наконец-то можно снять проклятый мундир! - воскликнул Старжен Фиц. - Надеваю я его, господа, не чаще одного раза в десять лет, но все-таки терпеть не могу. Что вам приготовить, господа? Итальянскую пиццу, швейцарскую фондю, аргентинское асадо, индийский керри-райс или, может быть, русский борщ?
- Что вы хотите этим сказать? - воскликнул Геннадий.