– Конечно, до завтра.
– До завтра.
Вероника пошла в архив и, на всякий случай, придвинула стол к окну. – Завтра надо будет бумаги на подоконнике разобрать, – подумала она, – хорошо бы кто-нибудь окно помыл.
Глава 6. Коробка для линкора
На следующий день Вероника достала из шкафа свой новый деловой костюм. – Дорогой костюм помогает мне чувствовать себя более уверенно. Как броню надеваешь, читаешь уважение на лицах людей, никто никогда не откажет в просьбе, как будто новую должность сама себе даешь, даже манеры меняются, все решается энергично, по-деловому. Вообще-то, я всегда вспоминаю Маргарет Тэтчер, когда надеваю хороший костюм, – болтала сама с собой Вероника, надевая новый костюм. – Она посмотрела в зеркало и мило сдержанно улыбнулась глазами. Она считала, что широкая американская улыбка на ее лице выглядит немного неестественно. А улыбка глазами добавляла столько загадочности к ее образу…
На работу она пришла вовремя и успела прибрать волосы в прическу, как она считала, для солидности. Только не всегда у нее было время на это с утра.
Сначала пришел Антон, за ним Валерий Павлович. Она сказала ему, что они займутся документами на подоконнике и получила от него одобрение. Валерий Павлович также сказал, что сегодня новый директор собирает всех у себя, поэтому он сейчас пойдет в дирекцию.
– Чаю? – Вероника обратилась к Антону.
– Да, не откажусь? Холодно на улице.
– Это теперь до весны. У меня есть сироп шиповника. Он богат витамином «С». Давай вместо сахара добавлю?
– Можно.
– Ты вчера с девушкой встречался?
– Да. Она необычная, и очень интеллигентная. Играет на скрипке, говорит на трех языках: английском, немецком и испанском.
– Она что, еврейка?
– А откуда вы знаете?
– Я не знаю. Просто в русских семьях дети играют, а в еврейских – у детей нет времени на игры. Их с детских лет пичкают всякими уроками английского, французского, музыка, чаще всего скрипка. Странно, что твою девушку учили немецкому и испанскому.
– У нее родственники в Германии и Аргентине. Она им открытки поздравительные подписывает и по Скайпу разговаривает. Она сказала, что французский немного тоже знает, но никогда разговорной практики у нее не было. Она может читать по-французски. Мечтает поехать в Париж.
– Она работает или учится?
– Она экскурсовод. Я с ней только в эти выходные познакомился, когда решил съездить в Царское Село.
– Как романтично. Ты ей читал Пушкина: «Я помню чудное мгновенье:
И они снова рассмеялись, так как оба знали, любили и помнили эти замечательные стихи Александра Пушкина о любви.
Опять зашел Валерий Иванович. Увидев их развелелившимися, он буркнул что-то, а затем сказал, что ушел на совещание.
– Я люблю Пушкина.
– Да мы все любим. Этому в школе учат.
– Ладно, свернем приятное чаепитие до следующего раза.
И они пошли в архив, чтобы принести стопки бумаг с подоконника на стол Валерия Павловича.
– Вот теперь я понимаю, что судьба нас вознаградила, – пафосно продекламировал Антон, – перед нами проект Линкора – линейного корабля с самой крепкой броней.
– Неутвержденный проект.
– Зато очень серьезный объект. Сюда даже ваша «тарелка» приземлиться сможет. Здесь общий вид… В этом поперечный разрез… А здесь чертеж палубы… Дальше идут фрагменты… А вот чертеж системы бронирования… так, поперечные сечения по шпангоутам… Все одно к одному.
– Тогда надо все вместе и сложить. Здесь папкой не обойдешься, нужна коробка.
– Так вот же коробка, – и Антон показал на коробку из-под папок.
– Кстати, да, можно ее взять, а папки тогда туда, где эти чертежи были, на подоконник. Только тогда сначала надо окно и подоконник хотя бы от пыли протереть.
Они пошли в архив, оставив стопки документов на столе.
Пришел Валерий Павлович.
– Ну, все в порядке, можно особо не волноваться. Архив военных лет, действительно хотят перевести в музейный фонд и для этого будет сформирована комиссия специалистов. Но директор сказал, что если ценных экспонатов будет достаточно, то он заинтересован иметь музей военных лет у нас на заводе, а не отправлять в Москву.
– Вот и хорошо, Валерий Павлович! А вы видите, мы с Антоном скоро везде порядок наведем.
– Молодцы, молодцы. А я ненадолго, сейчас опять ухожу, надо кое с кем встретиться. Ты же не будешь, возражать, если у нас будет заводской музей, а архив, в таком случае переедет на второй этаж. Я даже знаю кто может стать директором музея… Твоя кандидатура на первом месте. Только надо все обсудить.
– Ой, Валерий Павлович! Я вас обожаю! – всплеснула руками Вероника и улыбнулась ему широкой американской улыбкой успешного бизнесмена.
Когда Валерий Павлович ушел, Вероника с Антоном стали укладывать чертежи с его стола в освободившуюся коробку, – Вероника думала: «Хорошо, что я сегодня одела новый костюм. Должность директора музея будет мне к лицу».
Когда они притащили коробку в архив, Вероника скомандовала, что надо поставить ее на пол под стеллажи, так как на полки коробка не помещалась. Для этого они отодвинули опять стол, решив, что поставят коробку в дальний угол, так как она была и по ширине больше стеллажей. А в углу эта коробка никому мешать не будет. Так они и решили. Со всей силы они задвинули коробку под стеллаж как можно глубже, чтобы она уперлась в стенку. И коробка продвинулась в глубину дальше, чем они ожидали…
– Ничего себе. Там что стенки нет?
– Я тоже не поняла. Давай вытащим коробку обратно.
– Дайте, пожалуйста, мне что-нибудь длинное, палку какую-нибудь.
– Вот, швабра есть.
– Больше, чем длина швабры, – сказал Антон засунув швабру под стеллаж.
– Вижу.
– Чей-то тайник.
– Но сегодня мы туда не полезем. Я в новом костюме. Завтра джинсы одену. И ты надень что-нибудь, в чем не жалко по полу лазить.
– Надо фонарики принести. Мобильником, конечно, можно подсветить, но лучше подготовиться и приготовить фонарики. У меня есть шахтерский фонарик дома с лампочкой на голове, завтра принесу.
– Я тоже посмотрю, где-то я видела большой фонарик, надо найти и проверить батарейки. Тогда на сегодня все. Чай будешь?
– Давайте.
Вероника стала заваривать чай, а Антон от предвкушения чего-то неизведанного развеселился и стал напевать:
«Наша служба интригующе трудна,
И на первый взгляд не очень-то видна.
Если кто-то кое-что таит порой
И честно жить не хочет.
Значит, мы с тобой пойдем в незримый бой, – Вероника подхватила песню, – так назначено судьбой для нас с тобой.
Служба… – Антон взял руку под козырек, как военный. Вероника ему ответила также под козырек – дни и ночи, – закончили они песню и в покатку засмеялись. У Вероники даже слезы от смеха выступили, а Антон согнулся, придерживая живот.
– Ох, давно так не смеялся, – сказал Антон сквозь смех.
– Я тоже. А вот что будет завтра?
– До завтра еще дожить надо. Раньше времени не беспокойтесь. Давайте чай пить. Я вам стихи почитаю. У меня хорошая память. Я своей девушке вчера читал, свои… а вам я Александра Блока почитаю, хотите?
– Сразу стало грустно.
– Это не грустно. Это романтично… и загадочно… глубина чувств, полет мысли, богатство души.
– Ну, ладно, друг мой. По домам. В понедельник не опаздывай. Мы еще не знаем, что нас ждет.
– Да все будет нормально, не в лесу живем.
– Хорошо, хорошо, пока.
– Пока.
Глава 7. Склад ватмана
Утром Вероника надела джинсы и заплела косичку, чтобы волосы не подметали пол, потому что она серьезно собиралась залезть под стеллажи, чтобы увидеть, что там своими глазами.
Прежде, чем зайти в их инженерный комплекс, она обошла здание, чтобы снаружи осмотреть столько лет скрываемый метр или больше от наружной стены. Все выглядело обычно: окна, окна, окна. – Вот окно нашего офиса… так… дальше идет глухая стена архива… там какое-то узкое окошко, закрашенное. Обычно такие можно встретить в цехах на первом этаже. Доступа нормального к нему нет. Можно, конечно, подойти, больше подходит выражение «пролезть», так как на пути какие-то горы строительного мусора. Хорошо, что кроссовки надела. Сомнений нет, за стеллажами еще скрытое помещение с узким окном. Мне не залезть, конечно, но кто повыше может, наверное, подтянуться… и, если окно открыто, то и залезть. Окно без решеток… Мм… У нас-то в офисах везде решетки. А я думала, что мимо охраны ничего не пронести, а здесь спокойно можно в окно передать. Первый этаж ведь. Как это мы столько лет об этом не знали, ведь у нас чертежи всего нашего помещения хранятся. Во всяком случае я где-то встречала. Теперь надо их посмотреть. А почему охрана не нашла? Они же сигнализацию везде устанавливали. Наверное, только внутри, а не снаружи. Но у них тоже чертежи должны были быть. Кстати, решетка-то когда-то была. Выломана вместе с бетоном. Может она где-нибудь здесь и валяется? – И Вероника оглянулась в поисках вокруг, затем немного спустилась по небольшому оврагу к заводскому забору, перешагивая через горы мусора. – Вот, пожалуйста, вам… ржавая заброшенная решетка, – отодвинув немного кусты, как будто-то кому-то показывая сказала она. – Тайное становится явным, – и она довольная своими находками быстрым шагом пошла к проходной.