В этот момент в толпе пронесся боязливый шепот – пакетбот приближался.
Добровольный оркестр хемулей грянул гимн «Да живет наш бестолковый народец», и свадебный лебедь отчалил от берега. Несколько мюмлят от волнения плюхнулись в море, туманная сирена завыла, а Юксаре потерял самообладание и убежал.
А мы увидели, что пакетбот пуст, и только тут сообразили, что семь тысяч клипдассов вряд ли могли на нем уместиться. С берега неслись возгласы, выражавшие одновременно облегчение и разочарование. Один‑единственный маленький клипдасс спрыгнул на лебедя, который быстро развернулся и поплыл обратно к берегу.
– Так как же теперь быть? – спросил Самодержец. От нетерпения он не мог усидеть на троне и прибежал на берег. – Всего один маленький клипдасс?!
– Да это же наш старый знакомый! – воскликнул я. – И у него в лапках огромный пакет!
– Стало быть, ее все же съели, – сказал Фредриксон.
– Тихо! Тихо! Тихо! – крикнул король и покрутил ручку туманной сирены. – Дайте дорогу Клипдассу! Ведь он посол!
Толпа расступилась и дала дорогу новобрачным и Клипдассу, который застенчиво притрусил к нам и положил пакет на землю. Углы пакета были слегка обглоданы, но в целом он выглядел вполне прилично.
– Ну‑ну‑у? – спросил Самодержец.
– Тетка Хемулихи просила передать привет… – сказал Клипдасс и стал беспокойно шарить по карманам своего выходного костюмчика.
Все запрыгали от нетерпения.
– Да поторопись же ты, поторопись! – крикнул король.
Наконец Клипдасс достал скомканное письмо и с важным видом заявил:
– Тетка Хемулихи научила меня писать. Я знаю почти весь алфавит! Все буквы, кроме в, э, и, й! Она мне диктовала, а я писал. Вот что она говорит. – Клипдасс перевел дух и начал с трудом читать:
Дороге дет!
С огромным сожаленем, с чустом угрызеня соест несполненного долга пшу т строчк. Я нкак не могу прехать на ашу садьбу, но надеюсь, меня простте за тако отраттельны поступок. Поерьте, я польщена, рада, что ы обо мне скучаете, я пролла рек слез от досады, что малыш Шнырек решл женться. Не знаю, как ыразть благодарность за то, что ы спасл меня, не дал Морре меня съесть, за то, что ы познакомл меня с очаровательным клпдассам. Должна прзнаться, что мне с клпдассам ужасно хорошо, даже садебны пр не может ыманть нас з дома. Мы целым дням граем осптательные гры, мечтаем о полезно для здороя зме с быстрым скольженем по снегу. Чтобы хоть немного обрадоать ас, посылаю садебны подарок, надеюсь, он украст кофеную банку Шнырька!
Шестьсот деяносто деять прето от клпдассо.
С благодарностью любою.
Тетка Хемулх.
На холмах все замерло.
– Что такое «отраттельный»? – спросил я.
– Ясное дело – отвратительный, – отвечал Клипдасс.
– А тебе нравятся воспитательные игры? – осторожно спросил Фредриксон.
– Ужасно нравятся! – сказал Клипдасс.
Я сел, слегка ошарашенный.
– Будь добр, разверни пакет! – крикнул Шнырек. Клипдасс торжественно перегрыз веревочку, и все увидели фотографию тетки Хемулихи в полный рост: тетка Хемулихи – королева клипдассов.
– А нос у нее вовсе не отъеден! – воскликнул Шнырек. – Как я счастлив! Вот здорово!
– Дорогой, взгляни на рамку, – сказала Сос.
Мы все взглянули и ахнули. Рамка была из настоящего испанского золота с розами из топазов и хризолитов по углам. А по внутреннему краю шла полоска из бриллиантов (обратная сторона была украшена простенькой бирюзой).
– Как ты думаешь, их можно отковырнуть? – поинтересовалась Сос.