– Я в лес раза два отлучался.
– Зачем? А-а… Ну и как, есть результаты?
– Один сказал, что хан шёл с ними.
– Значит, он где-то здесь шастает, если его не порвало.
– Тоже возможно. Отсюда он назад выйти не мог – заслон был плотный.
– Это да, – нога скользнула на какой-то серо-розовой пакости. Витязь чуть не упал и с чувством выругался, – если только не просочится через лес.
– Как говаривал товарищ Сухов, эт-вряд ли. Все птички Феногена на него сориентированы.
– Будем надеяться, – мечтательно сказал Акела, обходя воронку. – Что высшая справедливость, всё-таки, существует.
– Я догадываюсь, что ты подразумеваешь под высшей справедливостью.
– Уверен, то же, что и ты.
Уловив движение вверху, Акела вздёрнул голову. Ковёр-самолёт, стремительно зайдя на посадку, приземлился на обочине дороги. Бывшей дороги, если уж быть точным. Слава Богу, хоть пожара не случилось, перед Девой краснеть не придётся. Да-а, видок у мужиков, что называется, краше в гроб кладут…
Лица Толстого и Васьки были перемазаны копотью, особенно ярко выделявшейся на белых лицах. Лицо Соловья вдруг приобрело зеленоватый оттенок, зажав ладонью рот, он бросился в кусты. Вышел, вытирая рукавом рот, взгляд его беспокойно метнулся – не смеётся ли кто? Никто и не улыбнулся, понятно всё, чего уж там.
Судя по двум пустым кассетам от гранат на ковре, мужики на горной дороге тоже времени даром не теряли.
– Ты в норме? – спросил он Клима.
– Тоже тошнит, но держусь пока. Противно.
– Ещё бы.
– Как там? – спросил Барс, кивнув в сторону гор. Слава помолчал, собираясь с мыслями.
– Они просто напролом пёрли всей толпой. Дорога была битком забита, крайние чуть ли не в пропасть падали. Ну, мосты рванули и давай их утюжить. Мы с ковра, гвардейцы со скал, – он тяжело сглотнул. – Мясорубка… Иначе назвать нельзя. В общем, хана тому отряду… дороге тоже.
– Здесь как, сверху смотрели? – коротко, по-деловому спросил Акела.
– Хрен ли смотреть? – сгоряча отмахнулся Клим. – Такое же месиво. Мы уже облёт сделали. Там наши, кто ближе был подтянулись и выставили кордон. Все вместе – и люди, и гномы, и берендеи, даже орки. От границы кызбеки отступили, вряд ли ещё сунутся.
– Далеко? – остро глянул Барс.
– Далеко, Василич, – устало ответил Слава. – Куда-то вглубь зорастанской территории. Вблизи никого не осталось.
– Финогеныч говорил, – вмешался Соловей. – Они как грохот услышали, сначала тормознулись, а потом увидели, как людей и коней в клочья разрывает, тут-то их проняло. Развернули коней и дали гари.
– Джура-хана не встречали?
– Нет, Борисыч, – снова откликнулся Василий. – Юрту его поваленную видели и только. А ведь Каркуш к нам прилетал, передал, что он по этой дороге наступает.
– Это мы знаем, – вздохнул Акела. – Пока не попался.
– Арраст! – повернулся он к гоблину. – Оставайся со своими и прочешите ещё раз лесу. Кого найдёте… по законам военного времени.
Соловья, видимо, посетила какая-то мимолётная мысль, он шумно сглотнул, но промолчал.
– Только, если Джура-хан попадётся, постарайся его живым взять.
Гоблин кивнул.
– А этот фарш, – Акела показал на останки агрессоров. – Отряди своих, пусть соберут и сожгут, чтобы лес не поганить. Дров от засек должно хватить.
Гоблин спокойно кивнул и закинув на плечо свою секиру, ушёл в чащу в сопровождении соплеменников.
– Серж, поставь кордоны на выходе с дорог, чтобы мышь не проскочила. Связь через голубей, – Барс потёр усталое лицо. – Ну, что, по домам? Кого куда подвезти?
– Всех гномов на ковёр не посадишь, – улыбнулся Дорин. – А один я не полечу, не гоже своих бросать. Сами дотопаем, гнома ходьбой не заморишь. Счастливо, братья.
– Я тоже с берендеями, – крепко пожимая руки на прощанье, ответил Царь. – По той же самой причине. Не забывайте меня надолго, не люблю дома сидеть.
Они помахали руками на прощанье и растаяли среди стволов. На обочине дороги остались четверо друзей и Викинг со своими гвардейцами. Попрощавшись с ними, друзья тронулись в обратный путь.
В Светлоградском тереме их (вот сюрприз!) ждали Великий Кнез Волод с Главой Русского Собора. Войдя, друзья увидели роскошно накрытый стол. В распахнутые окошки свежий ветерок заносил ликующие крики жителей града, славивших победу своего кнеза над лютым врагом.
Как угорелые, мотались слуги. Друзья переглянулись. Как-то не получалось после этой мясорубки радоваться. Трудно соответствовать всеобщему ликованию, не состыковывались они в одну плоскость. Есть тоже почему-то не хотелось. Наскоро приняв поздравления руководства, они попросили прощения и отправились в баню.
…Парились долго и с ожесточением. Не было, конечно, никаких фобий, никому не казалось, что он в крови. Только вот запах внутренностей и дерьма пополам с кровью долго не отставал. Полуживые, они выползли в громадный, как приёмный зал предбанник и с ходу окатились ледяной водой. Только тогда жизнь начала возвращаться. Зверски захотелось есть и не только…
– Соловей, у тебя нигде бутылка не заначена?
– А, правда, – подхватил Акела. – Я бы сейчас стакашек на грудь принял.
– Нету, мужики, – с сожалением развёл руками Васька.
– Вам подарок от Галины Савельевны, – голос прозвучал из того угла, где только что никого не было.
Все ошалело обернулись – перед ними, стояла та самая бабушка-гадалка с базара. В руке она держала двухлитровую бутылку из-под «Столичной».
– Ну, все прикрылись? Мы с Савельевной здраво рассудили, что вы после этой бойни её самогонка в самый раз придётся.
Она поставила бутылку на стол, из корзинки висящей на руке, достала составленные один в один гранёные стопки и стала выкладывать до боли знакомые пирожки, казалось, только что покинувшие печь. Соловей, не теряясь, быстро наплескал в пять стопок «слезы».
– За победу над ворогом! – первой подняла стопку ведунья и чокнувшись со всеми, опрокинула её в рот.
– Акела, – она посмотрела на витязя. – Мечу пора возвращаться на его место.
– Ты не поверишь, – усмехнулся тот, протягивая меч клинком на себя. – Едва тебя увидел, почему-то так и подумал.
– За меч! – провозгласил Соловей, налив ещё по одной.
– За меч, – согласилась колдунья, выпив вместе с друзьями. – Он свою роль исполнил как надо.
– А почему «кладенец»? – поинтересовался Клим. – Никогда этого слова понять не мог.
– Потому что хранится вечно. Тебе он больше не потребуется. С «синими» вам будет нужен совсем не меч.
– А при чём здесь это? – удивился Слава, но обращаться было уже не к кому.
Только что она была, но кто-то моргнул, кто-то отвернулся на секунду, а старухи уже нет… и меча тоже.
– Я понял, – вмешался Акела. – В старорусском «класть» и «хранить» – синонимы. Вспомните: клад, кладовая, заклад…
– Кладовка, – засмеялся Клим. – То есть, это меч, который хранится.
– До поры, – многозначительно добавил Барс.
– Хранимый меч, – подвёл черту Акела. – А теперь давайте ещё по одной, а потом возьмём полбутылки, которые останутся и на пир придём. Как оно положено русским людям – со своим «пузырём». Выпьем за всех, кто нам помогал, без них бы нам хана.
– Как и им без нас, – подвёл черту Соловей.
Никто не стал спорить.
– Я уж думал, вы там стёрли друг друга до дыр, – шуткой приветствовал их Ставр. – Присаживайтесь, поужинаем в узком кругу. Что это за питьё у вас?
– Спробуй, родич, – засмеялся Волод, уже знакомый с этим зельем. – Не пожалеешь.
Реакция Ставра была предсказуемой, потому никто не стал смеяться. Пока победители утоляли голод, никто к ним с вопросами не приставал. Что, впрочем, не помешало подарок Савельевны осушить до дна.
– Что скажешь, господин Великий Кнез? – спросил Акела, чувствуя примерно то, что чувствует удав, проглотивший поросёнка.
– Про победу вашу великую мне уж донесли. Страшно, конечно, что такое можно с войском учинить. Но, нельзя было иначе, сами знаете. Раздроблена Русь, – добавил он помолчав. – На словах, вроде бы все признают, что мы все одно государство, а на деле каждый на себя одеяло тянет.
– Удельные князья, – продолжил Ставр. – Яко тараканы, по щелям забились. Они лишь о своих уделах пекутся, а до всей Руси им и горя мало. Вот на то, чтобы меж собой склоки устраивать, тут они первые. Да ещё хапать в три руки. И с бояр толку немного. Которые дельные, тех не слушают, а прочие также собой только заняты. А ведь от нас добром не отвяжутся, это ведь мы пока первый удар отразили, а будет ещё. Будет, так я мыслю. Что скажете?