Рассуждения Гатти подвергал критике Плеханов, отрицавший тезис Гатти о количественном росте мелкой собственности и уменьшении крупной. Плеханов упрекал Гатти в небрежном обращении с цифрами, ограниченном использовании статтстических данных без учета показателей конца XIX века, когда началось бурное развитие капитализма в земледелии51.
Гатти считал кооперацию средством спасения мелкого хозяйства, более того, он противопоставлял кооперацию распространению капитализма в сельском хозяйстве. Кооперативные товарищества представлялись Гатти экономически сильным организмом, наиболее эффективно применимым к мелкому производству, в его представлении именно мелкая собственность испытывает на себе наибольшее экономическое влияние кооперативного движения. Однако серьезных обоснований этих положений у Гатти нет. Он ограничился только аргументом, что без кооперации мелкие землевладельцы не смогут пользоваться новыми техническими орудиями производства.
Конструктивный интерес в идеях Гатти представляют его теоретические размышления о кооперации. Он полагал, что земледельческие ассоциации являются средством для уничтожения обособленности деревень. Устраняя обособленность, кооперация не предполагает полного слияния собственности. В этом смысле она является этапом общественного развития на пути от индивидуализма к коллективизму. По определению Гатти, кооперация есть особый вид коллективной собственности, коллективистская система. Подчеркивая этапность в развитии кооперации, Гатти настаивал на необходимости постепенного перехода от изолированности интересов мелкого собственника к ассоциации интересов и далее – к коллективной собственности. Он предполагал длительность такой эволюции52.
В процессе эволюции, по его предположению, сознательность индивидуализма будет постепенно преобразовываться в сознательность социальную, это должно способствовать пониманию, что в социуме жизнь земледельцев будет экономически и духовно несравненно выше. В таком смысле Гатти считал кооперацию методом распространения идеи социализации в деревне: ассоциируя изолированных собственников, объединяя при помощи кооперации разрозненные интересы, кооперативное движение распространяет новые тенденции и преобразует узкое, индивидуалистическое сознание в сознание социальное – таким образом формируется коллективистское сознание.
Гатти выделял три фазы в эволюции кооперативного движения: первая – приобретение технических орудий и инструментов, торговля сообща при изолированном производстве (ассоциации торговая, сбытовая); вторая – коллективное производство и, наконец, третья – коллективная собственность. Он отмечал, что обособленность мелких производителей делает наименее сложной реализацию первой из этих фаз, гораздо труднее – реализацию второй, тем более третьей фазы. Он подчеркивал необходимость в создании условий, позволяющих земледельцам подняться до передовых форм кооперации53.
Бельгийский исследователь Эмиль Вандервельде обращал внимание, что крупные индустриальные центры – города оказывают разрушающее влияние на деревню. Громадные города, которые он определял как порождение капитализма, в его сочинениях назывались не иначе, как «города—осьминоги», «города—спруты», охватывающие своими железными объятиями большую сельскую территорию54.
Вандервельде отмечал, что земледелие все более превращается в отрасль промышленности, подобную другим отраслям, которые выгоднее экономически развивать в широких размерах. Однако, по его мнению, эволюция земледелия далеко не тождественна эволюции промышленности. В отличие от индустрии, в земледелии, по его оценке, крупные хозяйства развиваются не так быстро, не становятся доминирующей, характерной формой производства: в земледелии происходит концентрация капитала, но развивается она гораздо медленнее, чем в индустрии, а во многих отраслях отсутствует.
Вандервельде подметил характерную, на его взгляд, тенденцию: повсюду, где развивается капитализм, крестьянин—собственник теряет всякую самостоятельность по отношению к капиталу, собственность на землю ускользает из рук тех, кто ее обрабатывает. Капитализм постепенно превращал земледельцев в промышленных рабочих.
Несмотря на заявление об исчезновении независимой крестьянской собственности, Вандервельде утверждал, что это обстоятельство еще не решает вопрос – имеет ли крупное производство тенденцию вытеснить мелкое или, наоборот, мелкое производство отвоевывает свое место у крупного. Трудность и сложность данного вопроса Вандервельде связывал с необходимостью исследовать этот вопрос отдельно для каждой отрасли сельского хозяйства55.
По утверждению Вандервельде, как крупные, так и мелкие хозяйства одновременно имеют преимущества и недостатки, которые в целом взаимно уравновешиваются и не дают ни одной из сторон превосходства над другой. У крупного хозяйства отмечались такие положительные черты, как техническая оснащенность, использование рекомендаций науки, организация коммерческой деятельности по продаже и покупке. Но сами по себе эти преимущества не могут обеспечить крупному производству решающего перевеса над мелким. В качестве подтверждения данного тезиса Вандервельде приводил факты, когда мелкие хозяйства успешно выдерживают конкуренцию с крупными, а в некоторых странах крупное земледелие даже сокращается56. При этом надо уточнить, что дробление собственности и рост числа мелких сельскохозяйственных предприятий в качестве социального явления не означало для Вальдервельде, по его выражению, «тождества крестьянского землевладения» (это положение повторил Плеханов). Более того, он утверждал, что в земледелии зачастую не замечается тенденция к поглощению мелких хозяйств крупными57.
Вандервельде одним из первых попытался обосновать различие между понятиями «крупное землевладение» и «капиталистическое землевладение». В отличие от своих коллег, рассматривавших эти понятия как тождественные, Вандервельде отмечал более совершенную и передовую организацию капиталистического земледелия с экономической и производственной точки зрения, но на практике – больший удельный вес традиционного экстенсивного крупного землевладения58. Дальнейшего развития этот научный аспект в исследованиях Вандервельде, к сожалению, не получил.
В качестве одного из главных преимуществ мелкого хозяйства Вандервельде считал существование, по его выражению, «громадной разницы» в производительности труда между крестьянином—собственником и наемным рабочим, обрабатывающим чужую землю. Он предложил следующую формулировку: трудящийся должен быть собственником земли, которую он обрабатывает59. Через десятилетие это положение нашло отражение в программе российских трудовиков60.
Указанный подход объясняет оценку мелкой собственности как формы свободы, а крупной – формы рабства. Все это послужило для Вандервельде достаточным основанием, чтобы утверждать, что крупное хозяйство не обладает значительным превосходством над прочими формами земледельческого хозяйства, в первую очередь мелким: земледельческое крупное хозяйство создает множество неудобств, которые отчасти нейтрализуют его выгоды. Вандервельде не сомневался, что до тех пор, пока будет существовать капиталистическое хозяйство, основанное на наемном труде, до тех пор не исчезнут отрицательные последствия отделения собственности от труда. Именно это, как он считал, даст возможность крестьянам, несмотря на все сложности их положения, бороться с конкуренцией крупного хозяйства.