Думаешь, Панкратова ему не позвонила? Так что уходи потихоньку.
Пришлось Вике собирать манатки. Следующие полгода она носилась по Москве, тщетно пытаясь устроиться на работу. В разных учреждениях ее просили заполнить анкеты, но потом выяснялось, что мест нет. Однажды в одном занюханном институтике кадровичка шепотком сообщила Вике:
- Всем подходите: и москвичка, и кандидат наук, но только чем вы так обозлили господина Павловского? Он звонил ректору, и наш начальник велел вас на пушечный выстрел не подпускать.
Вика почувствовала, что ее обложили, словно волка - кругом красные флажки, и нет входа. Поняв, что работы не найти, Панова от отчаяния позвонила Павловским. Трубку сняла Виолетта.
- За что, - закричала бывшая аспирантка, - почему травите меня?
Виолетта Сергеевна ласково произнесла:
- Вика, детка, что происходит? Неприятно, конечно, попасть под сокращение, но велели уволить двух сотрудников. А по традиции это должны быть те, кто недавно устроился в лабораторию. Если ищешь до сих пор работу, попрошу Альберта Владимировича помочь.
Через неделю местечко нашлось: в одной из школ на окраине требовался преподаватель ОБЖ. Поскольку ничего другого не светило, Панова стала вбивать в детские головы ей самой непонятный предмет. Сорок два часа в неделю за триста рублей зарплаты. Гаже всего было то, что Павловские опять выглядели благодетелями: помогли предательнице.
Прежние знакомые, боясь гнева Альберта Владимировича, перестали звонить, из новых появился только преподаватель физкультуры, большой любитель выпить. Через полгода Вика уже регулярно прикладывалась к бутылке, стала пропускать занятия, и ее выгнали. Жизнь окончательно пошла под откос, теперь предстояло продать квартиру.
Я слушала женщину, не перебивая. Инстинктивно подозревала, что свидетельницы врали.
- Вот что, Вика, дам вам тысячу долларов, если завтра, проспавшись, пойдете со мной к нотариусу и официально оформите признание.
- Хитрая какая, - усмехнулась пьянчуга, - за кусок баксов в тюрягу садиться.
- Нотариус не судья, процесс не возбудит, - успокоила я тетку, - подумайте, деньги хорошие, к тому же постараюсь представить дело так, что вас вынудили лжесвидетельствовать.
Вика притихла, потом, очевидно, пересчитала деньги на бутылки и сомневающимся голосом произнесла:
- Давайте телефон, позвоню, как надумаю. Я покачала головой.
- Нет. Предложение действительно только один день - завтрашний. И условие такое: вы даете мне свой телефон, а я позвоню завтра около полудня.
Панова поколебалась секунду, потом оторвала от газеты полоску и быстренько накорябала несколько цифр. Я сунула обрывок в сумочку и пошла к выходу.
- Послушайте, - крикнула Вика, - скорей всего соглашусь, дайте задаток, хоть двадцатку!
- Нет, - твердо сказала я, - завтра, всю сумму разом и только после визита к нотариусу.
На улице бушевал ливень. Потоки воды текли по тротуару, редкие прохожие прятались под зонтиками. Мой плащ остался в "Вольво", а автомобиль был запаркован у метро. Пришлось ждать в вонючем подъезде. Примерно через пятнадцать минут потоп прекратился, с неба сыпались редкие капли. Я прикрыла голову пакетом и, старательно обходя лужи, доплыла до "Спортивной". Несмотря на все усилия, дешевые матерчатые тапки промокли, а тонкая юбка облепила ноги. "Вольво" не было. Я тупо посмотрела на место, где оставила утром автомобиль. Может, перепутала проулок? Нет, вон будка "Мороженое" и знак, разрешающий парковку. Значит, угнали, вот здорово. Я подошла к мороженице и спросила:
- Не видели случайно, тут такая машина вишневого цвета стояла.
- "Вольво", что ли? - отреагировала раскрашенная девица и радостно хихикнула.