Еще следовало сообщить, что Рома пьет запоями, бьет мать, ежедневно посещает дорогие рестораны и водит на дом проституток.
- Постой, - удивилась я, - неужели судья не заметила, что ты прописана по другому адресу? Вика захихикала.
- Эта змея Виолетта - хитрая стерва. Велели говорить, что фактически живу рядом с Виноградовыми - снимаю жилплощадь в соседней квартире.
- И подсудимый не опроверг твоих показаний?
- Господи, - всплеснула руками собеседница, - кто же ему поверит, будущему уголовнику? Конечно, сопротивлялся, чтобы в тюрьму не сесть: на то и расчет был!
Вика покорно вызубрила роль и явилась на процесс. Вместе с ней выступали еще две "свидетельницы". И Жанна, и Клара оттарабанили свои выступления без запинки, Вика же заспотыкалась. Ее поразило, что мошенник оказался тощим робким мальчишкой. Он даже не удивился, услышав откровения "соседки", не говорила ничего и Катюша. Вике стало неприятно, показалось, что делает какую-то жуткую гадость. Женщина пошла на первый этаж покурить. В подвале, где стояла урна, никого не было. Вдруг что-то загромыхало, конвойный провел Рому. Следом бежала Катюша.
- Пожалуйста, - просила она солдата, - возьмите для него сверточек, тут только покушать, ведь целый день без еды держат.
- Не положено, - мягко сказал конвойный, - и не проси, мать, права не имею.
Заклацали замки, раздалось тихое всхлипывание. Все действие происходило в узеньком темном коридорчике. Вика не видела, только слышала Катюшу, а та не подозревала, что рядом кто-то был. Внезапно железная дверь вновь заскрипела и раздался голос конвойного:
- Мамаша, кончай убиваться. Ладно уж, давай, что у тебя там.
- Булочка, жареная куриная ножка и пакет кефира.
- А сигареты?
- Он не курит.
- Ох, маманя, - вздохнул конвойный, - тут все курят, беги до ларька, купи две пачки, да поскорей, а то после конца процесса сразу в "зак" посадят.
Катюша молнией метнулась наверх, буквально через пять минут она вернулась. Конвойный вновь открыл дверь и сказал:
- Вот что, мать, не положено все это, здорово могут мне по рогам настучать, но все равно скажу: нанимай адвоката да подавай апелляцию. Я знаешь сколько процессов видел? Да и бандюг перевозил пачками. Сдается мне, твоего подставили по-черному. Доказательств-то никаких, а дело шьют. Кому-то он дорожку перебежал. Небось уж все до процесса решено. И не похож парень на мошенника. У меня интуиция, вот гляжу на подследственного и знаю: виноват или нет. А ты борись!
- Денег где взять, - тихо вздохнула Катюша, - у Павловских карман тугой.
Конвойный еще понизил голос и почти прошептал:
- Тогда не рыдай, жди спокойно приговора, сколько ни дадут, хоть двадцатку, не расстраивайся. Езжай в ГУИН и проси, чтобы отослали в УУ2167.
- Почему? - тоже шепотом спросила Катюша.
- Там начальники сладкие, выкупишь сынка. Сначала на поселок отправят, потом условно-досрочное оформят, они не гордые. Знаешь, сколько стоит парня на поселок вывести?
- Что такое "поселок"?
- Ну, без конвоя по городу ходит, работает на предприятии, а по субботам и воскресеньям домой отпускают, только в милиции отмечаться надо. Это тебе не зона, почти свобода.
- И сколько такое стоит? - прошелестела Катя.
- Говорю же, проси в ГУИНе УУ2167, там за два электрочайника "Тефаль" отправляют, неизбалованные, бедные. У них никто из серьезных не сидит. Так, за два "Сникерса". Вот любой подачке и рады.
Катюша сипло забормотала:
- Спасибо тебе, сынок, пойду сегодня к бабке.