– Ну, что, лоцман? – встретил его вопросом Бастак. – Как наша «дорожка» поживает?
– А чего ей сделается? – вопросом на вопрос ответил Нарад, пронимая чашку с горячим душистым напитком из рук Гиперохи.
– Так, вот, я и говорю, – продолжил скит речь, прерванную появлением лоцмана. – Арии в своей гордыне последний ум растеряли. Давно следует с гиперборейцами помириться, а они, вишь, гонор свой превыше всего держат. А случись, не приведи Табити9, свара, чем арии будут защищаться?
Государство ариев носило название Туле. Нарад помнил, что в незапамятные времена часть ариев, не желавшая принимать веками освящённые правила, были изгнаны за Заповедные Земли, где организовали собственное государство и дали ему имя Гиперборея. Так, согласно легендам, все народы мира звали тот Туле, которая была до Исхода. Нарад никогда особо не вникал, что именно тогда не поделили арии с теми ариями, которые стали звать себя гиперборейцами. Законы и обычаи Туле священны и незыблемы, это он впитал с молоком матери. Тем более, что никакой неприязни по отношению к гиперборейцам в обществе не культивировалось. Скорее воспринимали с оттенком лёгкой жалости, как к неразумным детям.
Те, в свою очередь, по отношению к бывшей родине никогда агрессии не высказывали. Поддерживали вежливые такие, ни к чему особо не обязывающие отношения. Вели обмен и торговлю, обменивались грамотками. Но и только.
– Чем вам опять арии не угодили? – усмехнулся он, пользуясь случаем «куснуть» заносчивого помощника. – Арии, значит, дураки, что заветам Мудрых следуют, а гиперборейцы молодцы, что на них плюют?
И оглянулся на остальных, рассчитывая на поддержку. Но Ипполит с Битоном только усмехнулись, словно отрок сморозил какую-то глупость. Даже Гипероха, до смерти не любящая споров, отвела глаза.
– Не всё так просто, Нарад, – мягко сказала она, как бы извиняясь перед отроком за то, что мир сложнее, чем его представления о нём.
– Мне? Да всем угодили, – оскалил белые зубы Бастак, довольный лёгкой растерянностью неожиданного оппонента. – Я тоже так думал сначала, а потом меня один умный человек вразумил. Хочешь, и я тебя уму-разуму научу?
Он смотрел с явной подначкой. Первым побуждением отрока было послать его к навьям, но он сообразил, что хитрый скит только этого и ждёт.
– Отчего нет? – с деланным равнодушием отозвался он. – Знание плечи не тянет, научи, сделай милость.
– Ты никогда не задумывался, почему мы летаем на тех же виманах и гарунах, что нам оставили Мудрые? Почему, кроме порубежников, никому не разрешено пользоваться оружием? Меня ни один космопорт не примет, если печать на пульте нарушена будет. Если даже вопрос жизни и смерти встанет, я кучу грамот испишу, пока отмоюсь.
– А зачем нам оружие, если нам не с кем воевать? – пожал плечами Нарад. – И потом, всех нас учат обращаться с оружием.
Бастак захохотал, откинув голову назад.
– Лоцман, чему можно научить человеку за одну седмицу? Да года через три он не вспомнит, за какой конец самострела нужно браться при стрельбе!
Нарад усмехнулся.
– Да кто ж на нас напасть посмеет? У нас наука выше всех!
– Выше кого?
Простой вопрос застал лоцмана врасплох. А, действительно, выше кого? Гипербореев? Да нет, уровень развития у них тот же. Даже, говорят, ещё что-то своё изобретают. Надо же, стоит по-новому задуматься над тем, что известно каждому, как оказываешься в тупике. Он даже разозлился.
– Ты что, хочешь сказать, что гипербореи войну с нами хотят начать?!
– Да при чём тут они? – слегка удивился Бастак, – Ты знаешь, что космос обитаем? Да здесь кого только нет!
– Ага, кругом враги, – иронически усмехнулся Нарад. – Был у нас в истории какой-то чудак. До сих пор про него побасёнки ходят.
Побаски на Арктиде ходили про кормчего Боруса, который требовал создания специальных дружин для отражения инопланетного вторжения. Кончилось это тем, что Ведающие Лекари отстранили его от космических полётов.
– Молодой, – снисходительно улыбнулся Бастак и, легко поднявшись, вышел из столовой.
…– Привет!
Нарад подтянул бак ближе к решётке и, пока пленник чавкал мясом, впервые смог рассмотреть его спокойно. Чего греха таить, прежде мешал спящий в подсознании древний ужас, доставшийся от предков. Да и сам аспид, метавшийся по клетке в полутёмном помещении, был неудобным объектом для исследования. А ведь он был по-своему красив, какой-то своей, необычной дикой красотой. Мощные чешуйчатые пластины мельчали к брюху и, словно причудливая кольчуга, покрывали мощное тело. Складываясь в затейливый рисунок, они матово поблескивали в полутёмной клетке.
От головы к хребту спускался зубчатый костяной гребень, но он был сложен и, плотно прилегая к пластинам, смотрелся, как неровный нарост, нисколько не мешая движению гибкой шеи. Возле лопаток выделялась ещё пара бугров непонятного назначения, мускулистые лапы с внушительными когтями и длинный хвост довершали облик.
При всей своей громадности, змей не вызывал ощущения неподъёмного тихохода. Скорее, наоборот, движения были легки и грациозны. Нарад невольно вспомнил упругость и лёгкость, пришедшие к нему во время утреннего контакта с аспидом, когда он словно бы влез в его тело.
– Поел? Ну и на здоровье!
Он привычно перевернул опустевший бак и уселся прямо возле прутьев решётки, совершенно забыв о своём прежнем страхе. Змей, приблизив морду, осторожно тронул его руку своими острыми зубами, словно давая понять миролюбивость своих намерений.
По руке скользнул раздвоенный язык, оказавшийся на ощупь удивительно похожим на собачий. Прикосновения отвращения не вызывали, просто было немного щекотно. Спустя секунду такому же обследованию подверглось и лицо. Дыхнув горячим воздухом, аспид положил голову на лапы, глядя из-под прищуренных век, словно ждал чего-то.
– Что, брат змей, тоскливо? Я ведь тоже здесь пленник. Вся разница, что тебя взяли с боем, а меня бесчувственного приволокли. Тебя здесь держат, а у меня клетка наверху.
Змей внимал ему, не мигая. Только при упоминании о плене когти скрежетнули по металлу, да нервно дёрнулся хвост.
– Я им направление рассчитал, но совсем на другую планету. Сглотнули, не жуя. Их там две одинаковых. Вот и подсунул им вместо обжитой совершенно не обследованную. Разведчики, когда её открыли, только и указали в описании, что по флоре и фауне она подобна нашей. Но её разработкой никто пока не занимался. Когда тати обман обнаружат, они мне головёнку обязательно свернут. Если, конечно, вовремя не удрать. Может, ты что присоветуешь?
Глаз дракона прикрыла кожистая плёнка. Нарад подумал, что змей попросту уснул и вздохнул. Эх, нашёл, с кем советоваться, дурень. Сплюнув, он стал подниматься, но острый коготь аспида моментально прищемил его одежду к решётке, не давая отойти. Оба глаза, уже открытые, пристально уставились парню в лицо, и сознание словно поплыло.
Сколько длилась их связь, Нарад не понял, но отлично уловил, что ему следует сделать и… это ему очень понравилось. От избытка накатившего азарта и в благодарность за подсказку он сунул руку меж прутьев и почесал змею небольшое углубление на голове. Как раз там, где начинался гребень и лапа достать не могла.
Из распахнувшейся пасти, полной острейших клыков, неожиданно вырвался мелодичный звук. Он плыл, поражая чистотой звучания, переливался и звенел, как вода лесного родника. Это было нечто невероятное и неподражаемое. Рука невольно опустилась и звук словно растаял. Наверху послышался топот и по лестнице ссыпался запыхавшийся Битон.
– Это аспид? Невероятно! Мой дед сказывал, что услышать его пение считается величайшей удачей! Но как?..
– Откуда мне знать, что на него нашло. Возьми да сам у него поинтересуйся.