почёсывая шишки от хлыста.
триллер для детей в исполнении Марины Гербер
В депо был угнан паровозик
И первый снег замел следы,
В окне торчащий Денькин носик,
А рядом вьется деда дым.
(авт. Марина Гербер)
Беда подкралась тёмной ночью:
две тени юркнули в депо.
Луна, тревогу напророчив,
нависла зубчатым серпом.
Один преступник был не молод,
имел пять ходок за спиной,
под синью множества наколок —
характер мерзко-шебутной.
Он совратил внучка на дело:
угнать махину в тыщу тонн.
С ангара сбив замок умело
был так всецело увлечён
процессом кражи, что случайно
рукой коснулся проводов.
И не успев пожать плечами:
за две секунды был готов…
И нахрен сдался паровозик?
Кому листва, кому плоды:
«в окне торчащий Денькин носик,
а рядом вьется деда дым».
внутриутробное
О чём ты? Ни о чём?! Едва ли…
Все грозы и мечты – прости —
перед моими пронеслись глазами:
не под ресницами, а теми, что внутри.
(авт. Ольга Юрьевецкая)
О чём твержу? Да ни о чём! Пишу ли,
иль извожу бумагу на клозет:
читателям выкладываю дулю.
Точнее – поэтический презент.
Глаза в желудке – это плод мутаций,
а нос в прямой кишке – не комильфо.
Боюсь, однажды может оказаться:
закупорю ушами свой проход…
Несведущего вытошнит на «клаву»,
но я считаю: вовсе не плохи,
увидеть свет имеющие право,
мои внутриутробные стихи.
наверное, поэты
Мы от рождения, наверное, поэты —
У каждого заложен этот ген…
Но образно сказать про то, про это,
Одним мешает бублик, другим – хрен.
(авт. Вольт Яковлев)
«любовь» и «кровь» несчастной поэтессы —
веригами на худеньких плечах.
Поглощена мыслительным процессом,
расчёсывая бублик по ночам.
Весь интернет прояндексив, прогуглив,
устав от мук и проревев сполна,
убеждена, что этот чёртов бублик
для женщины – незримая стена.
Повывелись некрасовы и феты,
для нынешних мужчин стихи – табу.
Пытаясь из говна слепить конфету,
бездумно тычут в кнопки наобум.
Не тяга к рифмам вызывает жажду,
а пушкинские гены в ДНК
ломают жизнь тупоголовых граждан.
Дают приток на сайты Кравчука.
кто-то внутри…
Кто-то живёт внутри, и вот он – бухает!
Кто-то еще сочиняет стихи. Внутри.
Где-то, конечно, сидит и пушистый зая,
где-то внутри, ну, точно же, он сидит!
(авт. Docking The Mad Dog)
Того, кто во мне поселился, похоже, знаю
по длинным ушам, что торчат у меня изо рта.
Тот, с кем вчера мы бухали – пушистый зая.
Объяснять ему смысл бытия – что помои глотать.
Этот пройдоха пробрался довольно ловко.
Всё б ничего, но тревожит один нюанс:
когда он морковкою чавкает без остановки —
рушится мой щелочной и кислотный баланс.
Заяц-то, ладно. С ним справиться много проще,
нежели с тем, кто стихи сочиняет внутри.
Кто круглосуточно рифмами душу полощет,
меня вынуждая сосать валидол и цитрин.
Чую нутром, что и заю поэт раздражает.
Особенно в пик обострения – ранней весной.
Носится по пищеводу в несвежей пижаме
и соглашается в целом и малом со мной…
Полдень. Жара. Раздвигая проход, вылезают,
ворча и беззубо ругаясь, на божий свет —
вечно нетрезвый, грызущий морковку, зая.
Следом за ним – обрыдавшийся недопоэт.
с кем останется она?
За моей спиной Россия…
За моей спиной страна…
Если я не буду сильной…
С кем останется она?..
(авт. Вита Савицкая)
Как подумаю порою,
с кем останется страна,
если вдруг на астероид
зашвырнёт меня глонасс —
моментально дрожь по телу,
в сердце – острые ножи.
Ведь в моём лице потерю
людям сложно пережить.
Кто рванёт с визгливым криком
стихотворную чеку?
Кто ещё споёт безлико
панегирик дураку?
Если хвост поджав трусливо,
из России сдристну на
аппенины и мальдивы,
с кем останется страна?..
На мильон могу поспорить:
как помру – накроет ночь.
Россиянам это горе
и во век не превозмочь.
и где их только ни встретишь…
Плеснулась средь глазастых лилий щучка.
Со свистом утка села в камыши,
Дала совет: «Бери, подруга, ручку,
И что-нибудь хорошее пиши!»
В дымке костра, в пекущейся картошке,
В призывном дивном запахе ухи
И даже в туче мелкой, нудной мошки
Порою летней водятся стихи!
(авт. Надежда Князева 3)
В коровьей, незатейливой лепёшке,
что вляпаюсь в отсутствии бахил,
в таёжном гнусе, в мерзкой мандавошке
встречаются бездарные стихи.
Куда господь их только не забросит,
но рамки неспроста ужесточил.
К примеру, над террасами в Форосе
они примкнули к стае саранчи.
Гудит башка, шумит листва, камыш ли,
витают мысли в запахе ухи…
Но если бы не утка, хрен бы вышли
из-под пера достойные стихи.
разумное, орнитологическое…
Знаю сам, что я бедовый
Зря волнуетесь стрижи…
(авт. Валерий Север-Чинёный)
Проболтался дятел птицам:
выдал тайну обо мне.
И теперь стрижам не спится,
всё судачат в тишине:
«Вы слыхали? Он бедовый», —
крик несётся по лесам.
Беспокойство в птичьем доме,
филин вырвал волоса́.
Разгалделись птицы: «Чё, на?
Кто на Север полетит?
там живёт недочинённый,
недокрученный пиит».
стенания о бескрылье
…не по правилам слушала милая девочка Машу
у которой давно за спиной ничего не растёт…
(авт. Елена Амосова)
Маша горько вздохнула и Лена услышала шёпот:
«У меня не растёт за спиной по одной из причин:
или делаю, милая Леночка, всё через жопу,
или бывший супруг репутацию мне подмочил,
разболтав по селу, что измерив линейкой лопатки,
я по-знахарски в спину втираю яичный желток…»
И заплакала Маша от неразрешимой загадки,
но возник тот же час по крылатым проблемам знаток.
Стетоскоп наложил на упругие перси Марии.
Та сама без стесненья разделась пред ним догола…
Проворчал эскулап: «Мужики-то не зря говорили —
«волосатостью ног компенсировать крылья смогла».
трансформация влюблённого мужчины
Я хочу быть полоской на кофточке,
Извиваясь, бегущей на грудь. Я хочу быть бюстгальтерной косточкой
Иль застежкой, хотя б чем-нибудь!..
И чулочком ажурным на ножке
Да туфлею на узкой ступне.
Ну, хоть чем-нибудь, хоть немножко,
Только чтобы поближе к тебе!!!
(авт. Владимир Иванов)
Мне со страшною силой приспичило
(милый ангел мой, не обессудь)
стать твоею бретелькой от лифчика
и поддерживать тёплую грудь.
Заблудиться в морщинках непройденных
под лопатками нежных столиц.
Ухватиться за малую родинку,
поелозить в районе ключиц.
Зацепиться пикантною кнопочкой
за французскую лайкру колгот,
на застёжке скатиться до копчика
и от копчика – наоборот.
Но действительность много печальнее:
в унижении смят и разбит…
Сорок лет мужику… Зам начальника.
А упал до тампона o.b.
героическая баллада о спасённом котёнке, девчушке и мужском «там»
…Жара, июль и дом горел в деревне
Котёнок девочкин пищал на чердаке.
Мужское там, взыграло, как и прежде
И жизнь спасённая в девчушкиной руке…
(авт. Юрий Валенкин)
Котенок Девочкин (фамилия такая)
пищал, бедняга, на горящем чердаке.
Не так воспитан я, чтоб жалостливо с краю
стоять и пиво дегустировать в ларьке.
Пикантно кутаясь в верблюжье одеяло,
металась девушка семнадцати годов.
Мужское-мужеское там в паху взыграло:
«Вперёд за Родину! За женщин! За котов!»…
От слов любви сентиментальностью растаял
приятно сжатый там девчушкиной рукой…
Мурлыкал Девочкин (фамилия такая).
Я ж, по деревне, зацелованный – домой.
всепожирающая любовь
…В подсвечнике горит свеча,
Интим, подчёркивая встречи,
Коль верить ласковым речам
Быть обещает славным вечер.
Дымится рулька на столе,
Янтарный «Шнайдер» с пеной в кружке, Согревшись и навеселе
Цитирую стихи подружке.
Она смеётся, пьёт «Мартель»
C лимончиком и шоколадом,
Поглядываю на постель,
С хитринкой вожделённым взглядом…
(авт. Джондо Начкебия)
«Свеча горела на столе».
Ты шепчешь мне: «А ну, задуй-ка!»,
но недоеденная рулька
маячит в луже «Бужоле».
Ты намекаешь на постель,
я налегаю на салаты
и выпиваю виновато
янтарный «Шнайдер» и «Мартель».
Неукротимой мне в еде,
все чувства сытости – излишки.
Зачем ты снял свою манишку?
Я не насытилась. Надень!
странное наставление