Дыра и клоповник, ничего
хорошего, кроме названия. Знаете что? Езжайте-ка вы в "Старую
Россию". Самое приличное заведение на сегодняшний день. - Он
понизил голос, расплылся в плутовской улыбке:
- И девицы, должен вам сказать, вне конкуренции - с
обхождением и без дурных хворей. Между нами, мальчуганами... Да вы
не изображайте всей фигурою смущение - в этих делах и русский, и
немец одинаково хватки... Натура требует, а?
- Не стану с вами спорить, - вежливо сказал Лямпе. - Что ж,
всего наилучшего, господа...
Шагая за носильщиком в белом фартуке и с неизменной бляхой,
без всякой натуги тащившим его нетяжелый чемодан, он краем глаза
заметил Пантелея Жаркова. Тот целеустремленно поспешал к выходу с
перрона и, хотя тоже заметил Лямпе, виду, как и следовало ожидать,
не подал. Прошел, как мимо чужого - картуз, косоворотка под
ремешком, сапоги начищены, пиджачок не роскошен и не обтрепан,
jk`qqhweqjhi фабричный мастер или кустарь себе на уме. Водочкой не
увлекается, обстоятелен и скопидомист, свидетельство о
благонадежности в кармане, к политике равнодушен по неразвитости
фантазии и скромности запросов... "Молодец", - мысленно
одобрительно кивнул Лямпе. За версту виден образ. Ни тени фальши.
Точно так же не было ни тени фальши и в поспешавшем ему
навстречу Семе Акимове. Легкая вертлявость в движениях, штучные
брючки в видах моды заужены, штиблеты сияют, клетчатый пиджачок
определенно легкомыслен, галстук чересчур пышен и криклив, усики
напомажены, канотье с дурным шиком сбито на ухо. То ли приказчик
модного магазина, то ли телеграфист с претензией на
интеллигентность, то ли чиновничек низшего чина с той же
претензией. Одним словом, дешевенький франтик из тех, что в
столицах бродят табунами, да и в сибирских губернских городах
вовсе не являются чем-то исключительным. Толковый образ.
- Ваше степенство, Леонид Карлович! - воскликнул Сема, в знак
почтения приложив к шляпе набалдашник трости. - А мы уж заждались,
тревогами томимы...
- Не вижу поводов для тревог, - сухо сказал Лямпе. -
Насколько я могу судить, поезд, в общем, прибыл по расписанию.
- Так-то оно так, однакож...
- Сема, - сказал Лямпе без выражения.
- Умолкаю-с, Леонид Карлович! Позвольте рапортовать: извозчик
нанят, номер снят. В "Старой России", как наказывали. Тот самый
номер, четырнадцатый.
- Это хорошо, - сказал Лямпе. - Насколько я помню план
города, до гостиницы с четверть часа спокойным шагом?
- Именно-с.
- Вот и пройдемся пешком, какие наши годы... - сказал Лямпе.
- Насчет чемодана распорядись.
- Сию минуту! Эй, борода! - Семен двумя пальчиками придержал
за рукав носильщика. - Держи на водку. Справа от вокзала -
извозчик, бляха номер две тысячи тридцать пять. Отдашь баринов
чемодан, пусть везет в гостиницу "Старая Россия", в четырнадцатый
номер, для господина Лямпе. Господа, пусть так скажет, изволили
прогуляться пешком и скоро прибудут. Усек?
- А чего ж, - сказал монументальный носильщик, косясь на
франта с легоньким презрением. - Сделаем.
И удалился.
- Видели, Леонид Карлович, как глазом стриганул? - хмыкнул
Акимов. - Вольный и гордый сибиряк, словно Куперов краснокожий
индеец... Оценил должным образом мою легковесность и тщетные
потуги играть в барина.