Эта украшенная бриллиантами женщина мгновенно стала нестерпимо вульгарна.
- Потому что Ван Ушену семьдесят восемь, - отрезала она.
- И вы хотите выйти за него замуж?
- Это решено еще полгода назад, когда его племянник просадил в рулетку несколько сот тысяч франков и явился клянчить у него в долг.
- Итак, вы приезжали сюда... Ваш муж вас принял?
- В коридоре.
- Что он вам сказал?
- Что он знать меня не знает и, соответственно, у него нет никаких причин разводиться.
Этот ответ был настолько в духе Форлакруа, что Мегрэ мысленно зааплодировал. Он нацарапал несколько слов карандашом на клочке бумаги и передал следователю, перед которым ему теперь полагалось отступить на задний план.
- Что вы делали дальше.
- Вернулась в Ниццу.
- Минутку! Вы ни с кем не виделись в Эпоийоне?
- Что вы имеете в виду?
- Например, с сыном?
Ненавидящий взгляд в сторону комиссара.
- Этот господин, как я вижу, - самый настоящий шпик. Действительно, я встретила сына...
- Встретили?
- Я зашла к нему домой.
- Он узнал вас через столько лет? Она пожала плечами.
- Какая разница! Я сказала ему, что Форлакруа ему не отец.
- Вы в этом уверены?
- Какая тут может быть уверенность? Я сказала сыну, что хочу развестись, a муж отказывает мне в этом, что он жестокий человек, что совесть у него нечиста, и если бы ему, Альберу, удалось склонить его к разводу...
- Словом, вы перетянули сына на свою сторону. Вы предложили ему денег?
- Он не захотел брать. - Он обещал вам помощь?
Утвердительный кивок.
- Вы рассказали ему о том давнем убийстве? - Нет. Просто сказала, что, если захочу, Форлакруа надолго угодит в тюрьму.
- После этого вы ему писали?
- Да, чтобы узнать, добился ли он...
- Вы слышали когда-нибудь о докторе Жанене?
- Никогда.
Следователь вопросительно оглянулся на Мегрэ, и комиссар пробормотал.
- Если госпожа Форлакруа устала, мы можем, пожалуй, отпустить ее позавтракать? Да и господин Ван Ушен, кажется, скучает в машине.
- Вы меня задерживаете?
- Пока нет, - объявил следователь. - Прошу вас только оставаться в распоряжении органов правосудия. Вас не затруднит, скажем, дать мне свой адрес в Ларош-сюр-Йон.
- Извольте! Гостиница "Два оленя" - она, по-моему, лучшая.
Все встали. Выходя, Г-жа Форлакруа улыбнулась следователю и адвокату и, по-видимому, едва удержалась, чтобы не показать язык или не состроить гримасу Мегрэ, который удовлетворенно раскуривал трубку.
Глава 8
Едоки картофеля
- Туз, король и дама козырей.
- Это ничего не значит, папаша. Пятьдесят!
- Покажи-ка! Сейчас мы их убьем, твои пятьдесят...
Который теперь час? Рекламные часы на стене остановились. Лампы уже включены. Тепло. Рюмки наполнялись уже несколько раз, и к запаху трубочного табака примешивается коньячный аромат.