– Подойди, внук Кремня! – По обычаю не называя имени испытуемого, подозвал Милован Бера. – Сказывай, как с медведем обошлось? Не зашиб ли тебя ненароком? Может, повредил как? Следует ли продолжить испытание? Иль, отложить на пока?
– Чего откладывать, Старейшина? Каков был я, таков и есть. Чего мне этот злой дурень сотворить мог? – Спокойным тоном ответил Бер.
– Точно! – Встрял в разговор вернувшийся с Бером охотник. – Он ему даже прикоснуться к себе лапой не дал. Так завалил кулачищами своими, как я никогда и не видывал, и не слыхивал. А потом и шею свернул. Только и успел братан мой кровь пустить, а то были бы ныне без доброго угощения. Вскорости приволокут зверину. Уже свежуют.
– Вона как! Выходит, первое испытание и не заметил?! Любо то нам, люди?!
– Любо! Любо! – Прозвучало в ответ.
– Тогда, как положил Великий Род в Слове своем про испытания Избранника, пущай покажет себя внук Кремня во втором! Бери оружие, с которым испытание пройти должен и в путь свой почетный затем отправиться! – Милован указал на уложенные рядком на шкуре, положенной на землю рядом с ним дротик, топор и большой нож. И, дождавшись, когда Бер вооружится, отмерил от вкопанной сосенки три десятка шагов. – Теперь яви нам свое искусство владеть всем тем, что в дорогу с собой возьмешь.
– Это я сейчас. – Спокойно произнес Бер и первым делом запустил в тонкий ствол дротик, острие которого пронзило древесину ровно по центру, оставив торчащим снаружи только древко, засевшее в стволе.
Зрители восторженно закричали похвалы. А Бер, оставаясь равнодушным ко всем выкрикам в свой адрес, резким движение руки послал в полет нож, который моментально впился своим широким лезвием в основание древка дротика, расщепив его на две равные же части и войдя в него по самую рукоять. Голоса зрителей зазвучали еще громче. Даже привычные к разным умениям своих охотников веды искренне удивлялись и радовались новому герою.
А Бер между тем уже сделал взмах руки с топором. Тяжелый топор врезался в захрустевший ствол и наискось рассек его на де части. Верхняя часть рухнула на поросль, слегка отскочив в сторону. А нижняя обратилась в пень, верхушка которого словно прилеплена была к дротику и торчавшему из древка ножу. Всего лишь тонкая пленка прикрывала их. И та через короткое время прорвалась под тяжестью оружия и дротик с ножом упали на землю. Народ ликовал. О таком испытании долго будут ходить легенды!
– Теперь твой черед, Гостомысл. – Заявил Милован. – Пытай Избранного!
Чародей знаком предложил Беру последовать за ним и укрылся в своей землянке. Там на шкурах, застилавших земляной пол, были разложены разные книги, свитки, обереги и предметы, которых ранее Бер никогда и не видывал.
– Великий Род избрал тебя. Он не явил мне, как это делал завсегда, к чему ты будешь призван, но объявил, что, коли ты пройдешь все испытания лучше, чем прежние избранные наградить тебя вот этим! – Чародей достал из-за пазухи кожаный мешочек, всегда висевший на его шее. – Тут перо из крыла Великого Рода. Владеющий пером находится под Его непрестанным приглядом. Чем обернется этот пригляд, сказать тебе не могу. Помощь ли явится нежданно, чудо ли какое сотворишь, сам того не ожидая, иль наказан будешь за неверный поступок – то Роду решать. С этого момента снимает он с меня свой пригляд. Знать, получил я доверие его. А теперь приступим к испытанию. Быстро и верно ответить должен на вопросы мои.
И посыпались вопросы о том, что писано в книгах, что вели веды все свои века, для чего делаются обереги и какую службу правят они в раздельности и вместе, да и другое многое. Вопросы выскакивали изо рта Гостомысла, как пчелы из корчаги. Непрерывно. Вот тут-то Бер вспотел. Но, держался бодро и сыпал ответами, не задерживая их в своей голове.
– Все! – Объявил Гостомысл. – Хватит! Более, чем надобно наговорили! Прошел ты в Избранные. От того теперь и зваться так будешь. Пошли к народу.
Объявление Гостомысла о том, что Бер справился с испытанием в избытке, вновь вызвало радостные крики. Всем хотелось, через возгласы свои стать причастным к тому деянию, что вершилось на их глазах. Все неотрывно глядели на Бера, стараясь запомнить того, кто смог удивить даже самого нелюдимого Гостомысла. Ведь придется рассказывать о том внукам своим. А те, глядишь, и своим перескажут. Тут все точно излагать надобно!
Выслушав слова Гостомысла, Милован с Кремнем крепко обнялись с Бером.
– Не подвел, внучок! – Ласково шептал Кремень внуку, который был на полголовы выше его и пошире в плечах. – Славу свою мне в память оставишь. Народ о тебе всегда говорить будет. Оттого и мне легшей разлуку пережить…
Последним обнял Бера Гостомысл.
– Являю всем волю Великого Рода! – Заявил он после объятий. – Избранным стал наш родич-ведун! За особое умение к тому, что Словом в испытания заложено, должон я ему передать вот это!
Гостомысл снял висевший у него на шее мешочек с пером из крыла самого Рода.
– Много лет был и я испытуемым Великим Родом. Не только награда в священном даре, но и надзор Отца Богов! Почетная и трудная ноша! Чем обернется она Избранному?! Наградой ли за дела его, или жестким укором за поступки дурные?! То только Великий Род решит! – С этими словами надел Гостомысл мешочек на шею Бера. – Носи и не моги обронить, или, хуже того, дать его в чужие руки! Вы с ним теперь одно! Благослови тебя Великий Род на исполнения всех его предначертаний!
– Теперь, застилайте поляну шкурами! Отведаем того, что наготовили жены из добычи Избранног. Пожелаем ему доброго пути. Завтра мы уже не сможем узрить того, кто с восходом солнца начнет вершить предначертанное ему Великим Родом.
Как только пиршество началось, охотники поднесли Миловану то, что изготовили из шкуры медведя убитого Бером. Они уже очистили ее от остатков мяса и жира, аккуратно выскребывая каждый клочок, а затем выкроили из нее подобие рубахи.
– Вот теперь одежда твоя главная, Избранник. Скидывай прежнюю. Прямо на тело одевай, пока не застыла жизнь в шкуре. На тебе все окончательно высохнуть должно, чтобы по телу твоему лечь. Когда же Весне властвовать над Белым Светом черед придет, отвяжи бечеву, которой рукава держатся, и будет у тебя знатная одежка на лето. Не снимай совсем, пока не велит тебе Тот, Кто позвал тебя к себе. Вот тебе в дар от меня пояс, что передал мне когда-то по случаю сын мой, ушедший той же дорогой. Дорог он мне, но тебе более, чем мне, надобен. Оружие свое забери. Дротику уже сладили новое древко. Прежнее ты ж попортил. Идите уже с Кремнем. Пусть соберет тебя дед в дорогу. Последняя у вас ночь…
Глава 2
Еще не успело солнце высунуть свои первые лучи из-за верхушек деревьев, как Бер, обняв на прощание деда, с которым не спали всю ночь, вспоминая прожитые годы и думая о том, что может ждать впереди, шагнул на новый путь. Из-за широкого пояса выглядывала рукоять ножа, справа на боку в специальной петле, которая давала возможность быстро выхватит его по нужде, висел топор, а в руках было древко дротика, который всегда должен быть наготове. За спиной напоминал о себе своей тяжестью мешок, в который старательно упихнул Кремень, сколь сладилось, продуктов на дорогу. Еще он приладил к мешку две кожаные лямки в которые просовывались обе руки и мешок не сковывал движения владельца.
Чтобы не видеть прощальные слезы деда и не проявить свою слабость, что не полагалось настоящему Избранному, Бер постарался быстрее скрыться за ближайшими деревьями проделав начало пути чуть не бегом.
Все! С прошлым нет более связи, кроме как во снах и чаяниях! Впереди, как всегда неизвестное, будущее! Привет тебе, Будущее!
Целый день шел Бер по знакомым местам. Держал свой путь строго на то место, откуда солнце каждое утро явит Белому Свету свои первые лучи. Так Гостомысл подсказал. Ему одному среди ведов тот путь открыт. Хаживал ли сам по нему, про то Беру не известно. Но как-то ведь общается с Родом?