Заметка на полях
В одном из своих писем Алексей Степанович Хомяков (1804—1860) с горечью пишет: «Я хотел, я должен был высказать заветную мысль, которую носил в себе от самого детства и которая долго казалась странною и дикою даже моим близким приятелям. Эта мысль состоит в том, что, как бы каждый из нас ни любил Россию, мы все, как общество, постоянные враги ее, потому что мы иностранцы, потому что мы господа крепостных соотечественников, потому что одуряем народ и в то же время себя лишаем возможности истинного просвещения…»24 Главному идеологу славянофильства вторит автор коротких иронических стихов, знаменитых «гариков», Игорь Губерман, вспоминая такую относящуюся к делу метафору: «…что касается России, то я когда-то ошалел от идеи покойного Севы Вильчека (Всеволод Вильчек, автор замечательного философского труда „Алгоритмы истории“. – М.Г.), который сказал, что вся история России – это история колонии, в которой хозяевами, завоевавшими эту страну, оказались власти предержащие. И с местным населением они обращались соответственно, как с туземцами. История последних лет подтверждает это невероятно»25. На ту же тему: «Еще в Древнем Риме ясно понимали: труд пленников, превращенных в рабов, не может быть эффективным, а наличие огромного количества рабов опасно для рабовладельцев. Очередное гениальное достижение философской мысли заключалось в том, что следует поработить народ собственной страны»26.
В иерархии нарушается природный, естественный процесс вертикального перемещения активных, достойных представителей общества – перемещения вверх, на те места иерархии (в те ее слои), которым они профессионально соответствуют, которые должны принадлежать им – если исходить из приоритета интересов страны, а не паразитирующего на ней чиновничества. К чему такая ситуация приводит, всем хорошо известно: примерно то же самое происходит, если нагревать воду в герметично закрытой емкости. Рано или поздно скопившиеся у подножия иерархии пассионарии порвут в клочья систему, которая мешает им жить и осуществлять свое жизненное предназначение. Начинается череда мятежей, последний из которых в очередной раз оказывается революцией: «Двери в элиту должны быть всегда открыты.
Открытые двери в Капитолий есть залог его устойчивости. В противном случае энергия пассионариев будет направляться на уничтожение Рима, который не позволил всяким Спартакам реализовать свои мощные таланты»27.
Заметка на полях
Вот как об этом пишет интересный публицист, писатель Александр Петрович Никонов:
«Когда значительная часть людей в обществе становится достаточно сметливой, им начинают жать старые социальные институции и традиции отцов, они становятся тесными и психологически, и материально. С одной стороны, люди видят всю нелепость прежнего порядка вещей: почему я, такой умный, не имею таких же прав, как аристократ, который обладает преимуществом передо мной только по праву рождения? (…) С другой стороны, прежний порядок вещей просто-напросто мешает новым умным зарабатывать деньги своим умом и своими способностями».28
Комментарий
Цитата описывает времена Французской революции 1789 г. В нынешние времена в России группа энергичных товарищей, плотно сомкнувших зады вокруг углеводородной кормушки (по аналогии с существующим термином «нувориши» – новые богатые, их можно назвать «нувонобли» – новые знатные), не могут похвастаться даже этим, по сути, мизерным преимуществом – древностью (известностью) своего рода.
Распад социального организма на Власть и Народ не возникает, если существуют механизмы, препятствующие Власти отгородиться от Народа, мешающие ей перерезать канаты упомянутых ранее лифтов. Тому есть немало примеров, и все они – история о том, как Вождь не позволил своему исполнительному аппарату превратиться в Голем – в самодостаточное надсущество, использующее Народ в качестве средства своего существования (грубо говоря, в качестве пищи).
Заметка на полях
«Голем Лазарчука—Лелика» – описанная названными авторами сущность, административный аппарат, понимаемый как информационный организм, преследующий собственные интересы, отличные и от целей государства в целом, и от интересов живущего в нем народа, и даже от интересов составляющих его отдельных чиновников. Любой, даже самый главный чиновник ничтожно слаб, поскольку может быть исторгнут Големом, но в совокупности Голем бесконечно жизнеспособен – именно потому, что при необходимости без колебаний избавляется от любой из своих частей, если она угрожает его существованию.
Для того чтобы расплодившиеся без меры, как глисты, бюрократы не парализовали собой организм страны, он должен периодически избавляться от них, прореживать их ряды. Со времен древнего Шумера и до наших дней это прореживание было функцией сюзерена. Так, Иван IV (Иван Грозный, прозванный «Васильевичем» за чрезмерную свирепость) толково разобрался со своими боярами с помощью специально для этих целей созданного ордена опричников. Иосиф Джугашвили (Сталин), имея в руках рычаги решения кадровых вопросов, вырезал свору зажравшихся, деградировавших «старых большевиков» и привлек в партию свежие, лично ему преданные кадры (что не помешало этим кадрам в дальнейшем столь же безжалостно избавиться от него самого). А председатель Мао отправил своих политических противников на возрождение сельского хозяйства, используя для этих целей хунвейбинов – студентов и старшеклассников. Каждый раз люди, привлекаемые Вождем для решения описанных проблем, представляли собой те самые кадры, рост которых сдерживался прореживаемым Вождем бюрократическим аппаратом.
Заметка на полях
В отличие от описанных в истории примеров внесудебной расправы над зажравшимся чиновничеством известный писатель, политический деятель Юрий Игнатьевич Мухин предлагает более гуманную, легитимную процедуру. Имеется в виду предложенный им «Закон суда Народа над Властью» – над избранным им парламентом и президентом (что предполагает Народ страны в качестве ее коллективного сюзерена). Идея в двух словах такова: Ю. И. Мухин предлагает совместить процедуру выборов парламента и президента с процедурой оценки качества их труда29. Оценивать деятельность парламентариев и президента либо как удовлетворительную, либо как неудовлетворительную. В первом случае награждать героев государственными наградами, во втором – сажать негодяев на срок, равный сроку нахождения их у власти. Всем хороша концепция Юрия Игнатьевича, кроме одного: неясно, кто будет осуществлять описанную процедуру (выборов и совмещенного с ними суда), кто будет судить, выносить приговор, кто будет стороной обвинения, кто будет исполнять приговор суда?
Если приспешники прежней власти, то очевидно, что закон о суде Народа над Властью благополучно (для проворовавшейся Власти) останется на бумаге (если дело дойдет до его переноса на бумагу, что уже само по себе маловероятно). Если для всего названного будет создана отдельная структура, неподконтрольная ни президенту, ни парламенту, возникают вопросы: кто будет ее формировать? Кому она сама, в свою очередь, будет подчиняться? Кто уже ее будет периодически судить?
«Quis custodiet ipsos custodes?» —
«Кто будет сторожить сторожей?»
ЮвеналТема реинкарнации опричнины в современных условиях поднята и глубоко разработана такими отечественными исследователями и публицистами, как А. И. Фурсов30, М. Г. Делягин31, Максим Калашников32. В опубликованной 24 февраля 2010 г. статье33 Максим Калашников пишет: «Здесь возникает классическая проблема „сторожей“. Если над госаппаратом поставить суровых контролеров с большими полномочиями, то они тоже коррумпируются. Значит, над ними тоже нужно ставить контролеров. И над контролерами контролеров – новых сторожей. И так до бесконечности». У меня есть два замечания на тему опричнины.