Сэм суетился. Он понял это, присел на камень. Пять минут уже ничего не решат.
Когда Сэм был на специальной тренировке, у него начали пропадать трусы. Хорошие, дорогие спортивные трусы. Кто-то таскал их из стиральной машинки в общей прачечной. Потеря третьей пары вывела его из себя. Ловушка, задуманная Сэмом, была проста. Он заложил партию белья, а сам сел спиной к своей машинке, крутящей белье, и раскрыл книгу. Время от времени он кидал взгляд на такую же машинку среди двух десятков других, стоящую прямо перед ним. В ее стекле он видел, что происходит за спиной. Когда кто-то остановился возле его крутящегося белья и открыл дверцу, Сэм уже был на ногах и неслышно стоял за спиной невысокого солдата в форме. Когда же очередные спортивные трусы оказались у того в руках, Сэм хлопнул вора по плечу. Тот обернулся, Сэм присвистнул и рассмеялся. Перед ним, прижимая к груди его трусы, стояла девушка. Он ее даже видел и, кажется, был знаком.
– Ну, и зачем они тебе?
Сэм отобрал трусы и забросил их обратно в недовольное чрево машинки. Чтобы не расплакаться, девушка закусила губу и убежала, бросив свою тележку с бельем. Сэм постучал себе по лбу ей вслед.
Вечером девушка пришла в его вагончик. Чтобы не видеть ее испуганного лица и умоляющих глаз, он буквально впихнул ее внутрь, усадил на кровать, налил дешевого вина и стал травить армейские анекдоты. Девушка чуть успокоилась, глаза ее, полные слез, заблестели – то ли от вина, то ли еще от чего-то. Потом Сэм выключил свет. Иногда она вскрикивала, чем еще больше возбуждала его. А еще позже, когда усталый Сэм лежал на спине, она прижималась к его волосатой груди и плакала, то ли от стыда, то ли еще от чего-то.
Она приходила каждый вечер и в конце концов перебралась в его вагончик, не скрываясь. Когда она, пряча глаза, сказала ему, что беременна, он обозвал ее самыми неприличными словами, среди которых «шлюха» звучало как «ангел». В конце концов Сэм женился, чтобы не портить карьеру. На следующий день после сопливой брачной ночи Сэм уехал – на войну. С тех пор он никогда вживую не видел своих жену и сына. Раз в год ему приходило письмо с парой слюнявых фотографий. Точно так же раз в месяц с его счета в банке автоматически снималась треть его зарплаты. Но Сэму было наплевать на деньги. Все, что ему надо от жизни, он получал от армии. С некоторого времени он не вылезал из президентского списка – десятка лучших солдат страны. Когда-то Сэм был горд этим. Эта вылазка в неизвестную опасность была его звездным часом, и он его просто-напросто проспал.
Вздохнув и сконцентрировавшись, Сэм отвязал тело Кэт и прикрепил рюкзаки, потом сам поднялся по веревке. Наверху заработало радио, и тут же обрушилось новое указание – им с Кэт немедленно возвращаться и подниматься выше по реке, пока не встретят Рэчел и Крю. Ошеломленный Сэм доложил об обстановке. Пол, это был он, чертыхнулся и потребовал немедленно доставить аптечку к Рэчел и Крю. Эндрю уже ушел им навстречу, он доктор и разбирается в лекарствах.
Сэм прикинул, что лучше: бросить остывшее тело Кэт внизу и бежать сейчас налегке с аптечкой или поднять Кэт и нести ее до базы. В любом случае ему понадобится не менее четырех-пяти часов. Пол опять чертыхнулся и отключился.
Эндрю уже идет к Рэчел и Крю. Он тоже доктор. Так что Сэм позаботится о безжизненном теле своего товарища.
Он скользил вниз, обжигая ладони. Меньше минуты понадобилось ему, чтобы привязать тело, и он снова полез наверх, упираясь ботинками в скалу. Когда до верхнего края осталось несколько метров, надежный морской узел у основания березки развязался. Веревка скользнула в руках Сэма, он мгновенно понял, что произошло, попробовал перенести вес своего тела на скалу, стараясь уцепиться за любые выступы, за любую растительность. Но ногти только оставляли едва заметные царапинки на камне. Стукнувшись несколько раз о выступы скалы, тело Сэма полетело вниз, к камню, на котором он недавно сидел. Сэм упал на него спиной и умер мгновенно, широко раскрыв глаза бездонному голубому небу.
Глава десятая
Рэчел, энергичная и жилистая, как таракан, действовала, особенно не раздумывая над случившимся. Мысли ее витали далеко, а руки делали дело. Крю все еще был без сознания, и у него начались судороги.
Рэчел быстро срубила несколько стволов невысоких деревьев, тянущихся к солнцу, отрубила ветки и сделала носилки – два более длинных ствола, три коротких поперек и два по диагонали. Уложила и привязала Крю, укрепила в его ногах рюкзаки и винтовки, впряглась и потащила. Концы носилок цеплялись за камни и корни, но Рэчел не обращала на них внимания и тащила, тащила за собой Крю. Это был ее долг, и она выполняла его. У нее уже был подобный опыт.
Она служила в Африке, в составе интернациональных войск, когда их забросили в деревню на горе. Они преследовали вооруженную банду в лесу и наткнулись на подстреленную гориллу. Это был самец, гигантский черный самец с грустными глазами. Капитан хотел пристрелить его, но Рэчел энергично вступилась за животное. Капитан плюнул, ему надо банду преследовать, а не зверинец устраивать. Он дал ей одного бойца из местных и велел возвращаться в деревню. С этим самцом или без, ему было наплевать.
Тогда они тоже намучились. Самец весил все триста килограммов, никак не меньше, а их было только двое. Этот боец, из местных, особо не старался. И все же они дотащили самца. Так же, как сейчас: сделали носилки, впряглись и тащили. Тогда было тяжелей – пробиваться через лес, через поваленные деревья, но они сделали это. Она сделала это.
Она вколола горилле снотворное, замотала перебитые автоматными пулями плечо и бок, а где-то через час увидела, что глаза самца открыты и он наблюдает за ними. Она поднесла флягу с водой к его губам, плеснула в рот воды. Он забрал флягу свободной рукой и выпил все, потом долго крутил в руках, пока она не отобрала флягу и не повесила себе на пояс. В один момент, когда им никак не удавалось перетащить носилки через торчащий корень, она почувствовала толчок сзади. Горилла здоровой рукой схватилась за корень и подтянула свое громоздкое тело, перетащив носилки через препятствие. Так она им помогала, где подтягивая свое тело, где, наоборот, отталкиваясь от земли.
Деревня была близка. Они засветло добрались до временного госпиталя, расположившегося в палатке. Доктор кричал на нее, говорил, что у него не хватает лекарств на людей, не то что на животных. Рэчел не отступалась и просила сделать операцию наживую, без наркоза. Доктор крутил пальцем у виска и все же согласился. Наркоз самцу дали – доктор боялся, что иначе горилла убьет его во время операции.
Врач делал операцию, стоя на коленях. Самец лежал на земле – поднять его на стол было невозможно, – его помутившиеся от наркоза глаза неотрывно смотрели на Рэчел, державшую его руку. Когда швы и повязка были наложены, горилла закрыла глаза и заснула. Рэчел всю ночь просидела рядом с ней, а под утро заснула. Проснулась она оттого, что кто-то тянул ее. Это был самец. Он схватил ее свободной рукой, тянул за талию, прижимая к себе. От него шел запах – специфический запах похотливого самца. Рэчел пробовала убежать, но вырваться из лап взрослой гориллы невозможно. Она вырывалась, и в конце концов самец понял ее и отпустил.
Утром он разорвал повязки и ушел в лес, на гору, а его возбуждающий запах долго не давал Рэчел спать спокойно. Когда срок службы закончился и в этой нищей африканской стране наступил шаткий мир, Рэчел вернулась сюда и много лет провела, изучая поразительный животный мир, снимая фильмы и воюя за заповедник. Вооруженные банды время от времени приходили и сжигали деревню, но саму Рэчел никогда не трогали. Африканцы были суеверны и обходили стороной женщину, которая не боялась старших братьев человека – горилл.