Оперативное вмешательство решила отложить на несколько дней. Мне нужен тайм-аут, я должна собрать в кучу свои блуждающие мысли. Они разбежались в стороны, как шарики ртути по полу, когда разбивается градусник. Голова не соображает. Я должна что-то сделать. Муж начал искать каких-то специалистов, заниматься изучением диагноза. STOP! Нужно поменять обстановку, и все должно выстроиться. На следующий день мы уже ехали всей семьей на Западную Украину…
Письмо себе
Вот тогда впервые и взялась писать. Писала себе, от безысходности. Хотела найти себя. Понять, где себя потеряла? Я должна найти то место, в противном случае моей участи не позавидуешь. Мое тело не хотело пребывать в таком ущербном состоянии, в котором я пребывала, и всеми возможными способами сигнализировало мне об этом. Ниже мое спасительное письмо себе. Оно стало и откровением, и самым лучшим лекарством для меня. Не каждый поверит в силу своих возможностей и происходящих в мире чудес, но через 10 дней после моего возвращения в Киев диагноз был снят!
«Утро. Гора Карпат. Так романтично, думала я, будет начинаться мой дневник, который, возможно впоследствии «перерастет» во что-то большее (таки перерос). Но я в гостиничном номере, в кровати, и мне совершенно не хочется забираться на гору. На улице густой туман и холодно. «Значит, в следующий раз, потом начну», – подумала я. Это мое обычное обещание себе, которое, как правило, редко выполняю.
Срочно выехала из города, готова была ехать в любом направлении. Посетила врача, поставили неприятный диагноз, и желание сбежать, уехать побыстрее и подальше – все это уже было в моей жизни. И снова повторяется.
Сбежала в Карпаты, в небольшую гостиницу в Сходнице, а хочется еще дальше, в горы, в самую глушь, где нет людей, где ты практически один. Почему-то именно в этот раз ощутила огромное предательство в отношении себя самой. Раньше желание уединиться и спрятаться было больше напускным, и вообще, я человек города. Мне комфортны суета, движение, скорость, быстрота принимаемых решений, их реализация и городской темп жизни. Я себе ставлю высокую оценку, когда многое успела в течение дня. Но внутри, где-то очень глубоко, начало зарождаться совершенно новое желание. Желание уединения и тишины. Что это? Это чувство новое для меня. Такого не припомню в своей жизни. Даже будучи подростком, я всегда искала для себя компанию, подруг. Мне всегда было скучно наедине с собой. Скучно и грустно.
И вдруг вспомнила себя в возрасте 7—8 лет. Вот эта точка отсчета. Этот возраст вспоминаю с присущим мне тогда ощущением спокойствия. Мы жили в доме с бабушкой и дедом. Часто гуляла одна, детей моего возраста на улице было немного, это не сравнить с проживанием в многоэтажке. А еще меня отправляли за хлебом в магазин. Это путешествие было очень длительным и, с моими мечтаниями и фантазиями, могло занимать не один час. Вот когда я была счастлива! От этих воспоминаний тепло. Тогда была настоящей, не притворялась. Меня никто не беспокоил и не мешал. В таком состоянии научилась вести диалог сама с собой. Задавала себе вопросы и сама на них отвечала. В том полудетском возрасте я решила так: «Первая мысль, пришедшая в голову после заданного вопроса, и есть ответ». А сейчас узнала о том, что есть такие специальные техники: для того чтобы человеку принять правильное решение, нужно задать вопрос себе. Вот она – вся простота и гениальность пребывания с самим собой. Размышления и чистота мыслей дают возможность человеку получить все на старте и без особых усилий. Чистота потому, что они не были никем навязаны. Мне было легко и комфортно с собой, а главное, интересно. Я не нуждалась в компании, подруге, родственниках.
Не помню, чтобы мечтала о том, кем я буду, и что буду иметь, когда стану взрослой, особой конкретики не было. Желания были достаточно обобщенные. Мысли блуждали, построенные в основном на любопытстве к окружающему миру: «Почему это устроено так, а это по-другому?», «А кто это все придумал, кто создал?», «А зачем?» Сейчас уже не вспомню, задавала ли эти вопросы взрослым, но ответов точно не помню. Зато помню ощущение, которое мною владело, я себя осознавала особенной, не такой, как все. Это ощущение было очень комфортным для меня, и я ни на секунду не сомневалась в этом. А кто меня мог разубедить? Рядом никого. Я наедине с собой.
Комфортное пребывание в доме у бабушки с дедушкой закончилось в 10 лет. Когда мне было 6 лет, умер отец. Удивительно устроена психика ребенка – это событие не было для меня огромной травмой, которую пронесла через всю жизнь. Сознание ребенка просто не идентифицирует значение слова «смерть» с небытием. Оно не воспринимается как невосполнимая утрата. Для себя воспринимала эту, в общечеловеческом понимании, трагедию как отсутствие на какой-то временной промежуток. Именно поэтому очень часто видела во сне отца, возвращающегося домой.
Именно в возрасте 10 лет переехала из дома в квартиру, которую маме предоставили в кредит с бывшей работы отца. Вся моя детская сущность протестовала. Очень хорошо запомнила этот период в своей жизни, когда категорически не хотела покидать дом. Как будто чувствовала, что уже не будет так, как прежде. Бабушка была готова оставить меня у себя, но мама оказалась непреклонной: «Дети должны жить с матерью». И мы с братом переехали в другой конец города, в маленькую двухкомнатную квартиру. Здесь для меня закончились детские грезы. Каково же было мое разочарование, когда первый раз оказалась в маленькой двухкомнатной квартире в панельном доме. Как назло, в период нашего переезда случайно посмотрела фильм с участием Пьера Ришара «Игрушка». Поскольку я всю жизнь прожила в доме, то мало представляла, что такое квартира. Дом – это, в моем понимании, несколько комнат (что мне очень нравилось) плюс двор. Я не понимала, куда переезжаю, у меня в голове возникала картинка квартиры, которая была заимствована из фильма. А там мальчик по коридорам гоняет из комнаты в комнату на мини-автомобиле. И вот мое сознание скопировало этот сюжет и вставило в слайд с «новой квартирой». Была уверена, что переезжаем мы в лучшее место. Иначе, зачем вообще переезд нужен? Как я удивилась, когда оказалась в нашей новой двухкомнатной квартире! Полное разочарование. Маленькая, неуютная, без ремонта. Ощущение дискомфорта и малого пространства угнетало, так и не смогла привыкнуть к такому проживанию. Как будто потеряла связь с чем-то важным в своей жизни.
Чувство особенности, которое явно ощущала, которому доверяла, начало пропадать. Все не произошло в один миг, процесс был постепенный и практически незаметный. Я растрачивала себя по частям.
Ребенком часто слышала от взрослых фразу: «Жизнь очень сложна». Не знаю почему, но мое детское естество сильно бунтовало против этой расхожей фразы. «А в чем сложность?», – недоумевала я. «Все так просто». И в своих мыслях была гениальна, как все дети. Сейчас, будучи взрослым человеком, я понимаю, в чем детская простота жизни и ее сложность у взрослых. У ребенка нет игры, нет притворства. Если они притворяются, они на старте договариваются и знают, что это такая игра. Они говорят, что думают, делают, что хотят. Это не взрослые должны учить детей жизни, это мы должны учиться у них. Жизнь имеет правила, как любая наука, и дети их точно знают. Но наши родители устанавливают другие правила и учат детей им следовать. Желательно не говорить человеку то, что ты о нем думаешь, ему может быть неприятно. Нужно есть, даже когда совсем не желаешь этого, чтобы не быть худой. Это то, чему учили меня. А что же происходило со мной? Никого не заботило, что происходит с моей правдой? Что у меня творится внутри? А главное, какими последствиями это грозит. Стройная система, прочный фундамент, основанный на МОЕЙ ПРАВДЕ жизни и подарованный мне свыше, рушится. Его кирпичики распадаются на каждом этапе жизненного пути. Мои жизненные пазлы рассыпались, и их уже перемешали с чьими-то чужими мыслями, идеями, выдуманными правилами. А с годами их все тяжелее собрать, потому что растерял себя, растратил, и не помнишь где. И самое страшное, что уже не способен ответить сам себе на вопрос: «А чего я хочу?», как легко мы отвечаем на него в детстве.