Вот и не веду я блог.
– А ты чего приехала-то?
У Мани вечно была куча дел, и просто так она заезжала нечасто.
– Как?! – поразилась Поливанова. – Ты так и не поняла?! Я приехала, чтоб ты меня спасала. У меня депрессия, разве не видно?
Марина посмотрела оценивающе.
– Видно, – согласилась она, чтоб не расстраивать писательницу. – А она у тебя на какой почве? Про кризис и конец света я поняла, а еще что?
– Ну, и этого уже достаточно.
– Конец света я отменила, – объявила Марина, – а кризис отменить не могу. Он уже случился. Только ведь и в кризис люди книжки читают, лишь бы хорошие были!
– А у меня-то плохие!
– Да кто тебе сказал?! Хочешь, сейчас попросим Риту, она тебе откроет данные по нашим продажам, ты очень даже неплохо продаешься, хотя детективы это не совсем наша специфика!
Маня вскочила, зацокала своими каблучищами и распахнула дверь в приемную.
– Рит, – проскулила она специальным просительным голосом, – сделайте еще кофе, а?.. – Потом вернулась к Марине. – Ты понимаешь, мне в последнее время все кажется, что я пишу какую-то фигню! Ну, вроде того, как я встала, потом кофе пила, а потом в окно смотрела! Это никому не нужно и неинтересно, а хорошо писать у меня не получается!
– Всегда получалось. А сейчас не получается?
– И никогда не получалось, – упрямо сказала Поливанова, – нету у меня никакого таланта! Нету, и не было никогда!
– Полно бога гневить, – укорила Марина. – Тебе отдохнуть нужно, вот что!..
Маня посмотрела на нее несчастными глазами.
– Вот я и приехала проситься, чтобы ты меня куда-нибудь отвезла! Ну, хоть в деревню, к Цезарю! Возьми меня с собой в деревню, а? Все русские писатели всегда творили свои шедевры в деревне!
– Гоголь творил в Риме.
– В Рим я сейчас не могу. У меня визы нету и настроения тоже нету! Как там Цезарь?
– Спасибо, ничего. Лапу поранил, и Матвей его с утра лечит.
– Лапа – это ужасно, – согласилась Маня. – Лапа долго будет заживать. А что делать, когда душа болит, а не лапа? А, Марин?
Марина посмотрела на нее:
– Работать, – и улыбнулась: – Работать, Манечка. А потом улететь на Камчатку, забраться на вулкан и смотреть на мир сверху. Я тебе точно говорю – это проверенный рецепт!
Они помолчали.
– Слушай, – сказала Марина Николаевна, – сейчас приедет писатель Анатоль Гросс, у него сегодня встреча в нашем магазине. Если ты хочешь его видеть, оставайся. Если нет, то смело можешь уезжать.
– Да, – согласилась Маня, – сейчас поеду. Чего мне на него смотреть! Он концептуалист и романист, а я невесть кто!
Марина вздохнула.
Вот и ее надо утешать, жалеть, подбадривать!
А кто станет утешать, жалеть и подбадривать Марину Николаевну Леденеву?! Ну, хоть кто-нибудь станет?!
– У меня корюшка есть, Мань! – заговорщицким голосом сказала она. – Матвей припрятал, а я нашла! И хоть он и говорит, что она только в марте хороша, а сейчас это уже не корюшка, но я тебе все равно выдам!
Маня Поливанова после того, как несколько лет назад побывала на Чукотке, за анадырскую корюшку готова была душу продать дьяволу.
– Да ты что?! – восторженным шепотом переспросила Маня и оглянулась на дверь, как будто за ней прятались злоумышленники, готовые наброситься и отобрать рыбку. – Как это вы до сих пор не съели?!
– Для тебя берегли. И давай, собирайся в Смоленск! В пятницу поедем, а в субботу мы там тебе встречу с читателями организуем! И всю твою хандру как рукой снимет, и может, даже блог не придется вести, или как он там называется?
– Да так и называется!
– Значит, сегодня жаришь корюшку, а в пятницу в Смоленск, и все будет хорошо.