И тут нечему удивляться, — размышлял Дронго. — Если она действительно графиня, то не исключено появление в отеле всякого рода мошенников, которые попытаются любым способом втереться в доверие к богатой девушке. Отлично работают ребята». Впрочем, для западных отелей такого класса это вполне нормально. На фестивале в Каннах даже журналистам не дают информацию о постояльцах высококлассных отелей. Дронго вспомнил, как в «Нога Хилтоне», где он однажды останавливался, на все звонки его друзей портье упрямо отвечал, что не имеет права предоставлять информацию кому бы то ни было.
К ним уже спешил какой-то мужчина с импозантной внешностью, густыми, красиво уложенными волосами, в безукоризненно сидевшем костюме и накрахмаленной белоснежной манишке. Сразу было видно, что он себя чувствует здесь как хозяин.
— Давид Уилкинсон, — представился подошедший, — генеральный менеджер отеля. Добрый день, господа.
— Добрый день, — протянул ему руку Дронго.
— Позвольте поблагодарить вас за ваш мужественный поступок, — с чувством сказал Уилкинсон, — мы всегда стараемся соответствовать запросам наших гостей, и нам тем более приятно, когда среди них находятся такие джентльмены, как вы.
— Не нужно об этом, — вежливо попросил Дронго.
— Конечно, сэр. Добрый день, мисс Суслова, нас предупредили о вашем визите, — он протянул руку. Согласно традиционному американо-европейскому этикету считалось, что одинаковое отношение к мужчине и женщине есть подлинное и безусловное равноправие. Феминистки торжествовали, и их принципы постепенно становились определяющими в отношениях полов. Даже в таком отеле, как «Дорчестер», свято хранившем английские традиции, генеральный менеджер уже не осмелился бы поцеловать женщине руку, предпочитая пожать ее, словно мужчине.
— Можете посмотреть зал, где состоится обед, мы уже выставили охрану, и вам нечего беспокоиться за безопасность ваших людей. — Он открыл дверь в просторный, обитый красным шелком зал. — Здесь могут свободно разместиться человек двадцать пять. А стол заказан на пятнадцать персон. Все правильно?
— Да, — ответила Суслова, — где будет охрана?
— Ваши люди до конца приема могут находиться в коридоре или здесь. — Уилкинсон ввел их в небольшую комнату, примыкающую к залу. — Через эту комнату проходят официанты, когда несут в зал блюда. Меню мы уже уточнили, если хотите внести изменения…
— Нет, нет, — улыбнулась Суслова, двигаясь дальше, — а это куда вход? — Она указала на еще одну дверь.
— В туалеты. Мужской, женский, — невозмутимо ответил Уилкинсон, открывая дверь, за которой были еще две двери. — Это для гостей, — пояснил он. — Но в любом случае в банкетный зал можно пройти либо отсюда, либо из коридора. Ваши люди могут перекрыть оба входа, а мы постараемся не впускать в отель нежелательных для вас людей.
— Что находится внизу под нами? — спросил Дронго.
— Прачечная. Там будут дежурить наши сотрудники. На всякий случай мы ее пока закроем. Внизу установлены камеры, выведенные на пульт в службу безопасности. Вы можете ни о чем не беспокоиться.
— А над нами что?
— Тоже банкетный зал. Очень небольшой. Он зарезервирован для графини Вальдарно. Она обычно там обедает. Кроме нее, никто туда не входит.
— Разве она здесь одна? — спросил Дронго. — Без мужа?
— Что вы! — удивился Уилкинсон. — Графиня так молода. Она еще не замужем. Иногда здесь бывает его высочество граф Вальдарно, ее отец. Они наши постоянные клиенты, и мы можем поручиться за их абсолютную благонадежность.