Она представила своего спутника:
— Полковник Руднев.
— Здравствуйте, — кивнул Дронго.
— Добрый вечер. Я много слышал о вас, Дронго, — произнес полковник без тени улыбки.
Дронго понял, что это не комплимент, а всего лишь констатация факта. Чуть выше среднего роста, коренастый, на вид лет сорока с лишним, полковник был мрачным и замкнутым. Редкие волосы и залысины на висках делали его похожим на старика. Когда он разговаривал, узкое, с желтоватой, как пергамент, сухой кожей лицо от скул до самого подбородка прорезали морщины.
— Садитесь, — указал на кресло Владимир Владимирович, — думаю, вы уже познакомились и я могу уйти на кухню готовить чай. А вы тут пока спокойно поговорите.
С момента появления Лены Дронго чувствовал себя очень неловко и, видимо, был обижен на Владимира Владимировича за то, что тот не сказал ему, кто именно должен прийти. Возникшая секундная пауза после ухода хозяина квартиры грозила перерасти в томительное молчание, когда Елена вдруг тряхнула головой и, улыбнувшись, сказала:
— Ты верен себе. По-прежнему твой любимый «Фаренгейт»? Тебя можно определить по запаху.
Одно время они были близки. Совсем недолго. Но вполне достаточно, чтобы узнать о его пристрастии к «Фаренгейту». Вот уже много лет он пользовался только этой косметикой, предпочитая мыло, дезодоранты, лосьоны и парфюмы исключительно от Кристиана Диора. Женщина, которая хоть раз провела с ним ночь, не могла забыть этот, казалось, въевшийся навсегда в его кожу запах. Запах парфюма в сочетании с запахом конкретного человека образует неповторимый, специфический аромат. У каждого свой, если даже двое пользуются одним и тем же парфюмом. Аромат «Фаренгейта» пропитал не только тело, но и душу Дронго, став для него своего рода визитной карточкой.
— Да, — ответил он, улыбнувшись, — ты не забыла?
— Конечно, нет. Как только вошла, сразу почувствовала.
— Ты теперь не носишь темные очки? — спросил Дронго. — Но ведь яркий свет тебя явно раздражает.
— Они у меня в сумке, — ответила Елена, задержав на нем взгляд.
Эти несколько фраз растопили образовавшийся было лед недоверия между собравшимися. Но у Елены и ее спутника было слишком мало времени.
— У нас к тебе важное дело, — сказала Елена, — может быть, самое важное в твоей жизни.
— Надеюсь, вы не потребуете от меня ничего противозаконного? — пошутил Дронго.
Елена и Руднев переглянулись. Это не понравилось частному детективу. Ему вообще не понравился их внезапный ночной визит. И срочный вызов Владимира Владимировича. И строгие лица пришедших, никак не реагирующих на его шутки.
— Трудно сказать, — ответила она, — мы сами пока ничего не знаем.
— Может, откроете мне наконец секрет? Что случилось?
— Откроем, — пообещал полковник. — Дело в том, что сегодня утром было совершено покушение на министра финансов. По счастливой случайности он остался жив.
— Слышал, — кивнул Дронго, — все информационные агентства мира только и говорят об этом.
— Поэтому мы и приехали, — сказала Лена, бросив взгляд на Руднева. Что-то в этом ее взгляде насторожило Дронго. Он не мог понять, что именно. Боль? Настороженность? Сочувствие? Понимание? Однако он не стал расспрашивать, сказал лишь:
— Насколько я понимаю, все обошлось, министр не пострадал, только два его сотрудника погибли.
— Но он может пострадать, — возразила Суслова, — понимаешь?
— Вы не исключаете повторного покушения? — хмуро спросил Дронго.