— Э-э… когда? — невозмутимо осведомился водитель.
— Завтра. По дороге заглянем в Париж, мне нужно обновить гардероб.
Бон-Бон восприняла новость об отъезде матушки с плохо скрытым облегчением и спросила меня с надеждой, не закончилась ли «неприятная история с видеопленкой». Бон-Бон хотелось спокойной жизни, но я не знал, обретет ли она таковую.
Я спросил ее о Седобородом. По ее словам, она его не видела и о нем не слышала. Тогда я объяснил, о ком идет речь, и она позвонила Прайему Джоунзу. Тот все еще страшно переживал, что Ллойд Бакстер дал ему отставку, однако с искренним сожалением сказал, что ничем не может помочь.
Бон-Бон позвонила еще нескольким тренерам, но худых пожилых седобородых владельцев скаковых лошадей, похоже, не существовало в природе. Устав названивать, она уговорила мать, чтобы та позволила Уэрдингтону отвезти меня туда, куда я скажу. Я с благодарностью поцеловал ее и решил ехать прямиком домой и завалиться спать.
По дороге Уэрдингтон сказал, что любит кататься на лыжах, что не хочет оставлять меня один на один с Розой, и жизнерадостно пожелал удачи.
— С удовольствием бы тебя придушил, — сказал я.
Уэрдингтон весело захихикал, а я достал мобильник — позвонить Айришу и спросить, как дела в магазине. Но прежде чем я успел набрать номер, меня вызвала служба передачи сообщений, и я услышал голос юного Виктора У. В.: «Сообщите ваш электронный адрес на мой — vicv@freenet.com».
Ага, подумал я, Виктор что-то хочет мне сообщить. Сон подождет. Единственный мой компьютер с модемом находился в Бродвее. Уэрдингтон изменил маршрут, и мы наконец остановились перед парадной стеклянной дверью в мою галерею. Уэрдингтон настоял на том, чтобы войти со мной и проверить помещения на наличие черных масок и прочих вредителей. Ничего похожего мы не обнаружили, Роза не поджидала меня в засаде. Уэрдингтон наказал мне блюсти осторожность и с легким сердцем отбыл.
Не прошло и минуты, как мне стало его не хватать — моего защитного зонтика.
Я разбудил компьютер и отправил Виктору сообщение с указанием моего адреса. Он ответил сразу — значит, ждал у компьютера.
«Кто вы такой?»
«Друг Мартина Стьюкли», — набрал и отправил я.
«Ваше имя?» — запросил он, я назвался и спросил в свою очередь:
«Откуда ты знал Мартина?»
«Я знал его много лет, часто видел на бегах вместе с дедушкой».
«Зачем ты послал ему то письмо? Каким образом ты вообще узнал про видеопленку? Пожалуйста, скажи правду».
«Слышал, как тетя говорила о ней маме».
«Каким образом тетя узнала?»
«Тетя знает про все на свете».
Я начинал сомневаться в его здравом рассудке и припомнил его слова о том, что он играет в игру.
«Как зовут твою тетю?»
Я не ждал ничего особенного и уж подавно — ответа, от которого у меня перехватило дыхание.
«Роза. Фамилию она любит менять. Она сестра мамы. — После секундной паузы он сообщил: — Мне лучше отключиться. Она только что пришла!»
«Погоди. — Потрясенный откровением о Розе, я поспешно набил: — Ты не знаешь худого старика с седой бородой?»
Я уже примирился с тем, что ответа не будет, когда на дисплее возникло:
«Доктор Форс. Пока».
Глава пятая
К моей великой радости, Кэтрин Додд снова остановила свой мотоцикл у моей мастерской. Прежде чем войти, она сняла шлем. Для нас было вполне естественным поцеловаться, а для нее — остановиться перед парящими крыльями, для которых я только что закончил подсветку.
— Потрясающе, — искренне сказала она. — Слишком хороши для Бродвея.