Принадлежность к культурной среде, в основе которой лежит христианская религия, я считаю огромным счастьем для себя, поскольку именно эта цивилизация открыла для человечества самые большие возможности в социальной, политической и экономической жизни. Она дала ему свободу как величайшую ценность; приучила к уважению своего и чужого достоинства, своей и чужой жизни; установила высокие стандарты жизни человека и защиты его прав и свобод. Именно эта цивилизация дала миру Великую французскую революцию, Декларацию прав и свобод человека и гражданина, Всеобщую декларацию прав человека от 10 декабря 1948 года и многое другое. В этом же ряду – великая гуманистическая литература, симфоническая музыка, опера и балет, архитектура, живопись, полет человека на Луну, мирное применение атомной энергии, современные системы связи, передовая медицина, расшифровка генетического кода человека. Ни в коем случае не хочу задеть чьи-либо религиозные чувства или национальную гордость, но думаю я именно так. Ведь думать – привилегия, данная мне господом, и я ни за что от нее не откажусь. Люди же, принадлежащие к другим культурно-цивилизационным ареалам, могут гордиться как христианско-европейской культурой, ставшей уже глобальной, так и своей собственной – и та и другая вместе образуют общечеловеческое достояние.
Человек выбирает сам
Национальность и гражданство играют важнейшую роль на протяжении всей жизни человека. Это те базовые категории, на которых строятся все остальные гражданские, социальные и политические права. Прежде всего, стоит выяснить, какой смысл вкладывается в понятия национальность и гражданство. В большинстве современных государств эти слова уже почти синонимы, в то время как фактически конкретный человек по своей национальности может отличаться от этнического большинства, принадлежать к иной расе и исповедовать иную религию. К примеру, гражданами России или Франции, кроме собственно русских и французов, могут быть и натурализованные лица, притом не только в первом поколении: корейцы, китайцы, арабы, африканцы и т. д. Идет необратимый процесс смешения культур, рас и народов. И, как показывают многолетние наблюдения, геном человека от такого смешения не ухудшается, но, наоборот, обогащается, приобретая новые оттенки. В современном мире правовой статус человека, его гражданство приоритетны по отношению к этнической принадлежности. Это сегодня уже аксиома.
В наше время мононациональные государства – исключительная редкость, тем не менее они существуют. Как правило, им присущи слабость экономики и коммуникаций, высокая безработица, низкий уровень жизни, неблагоприятный климат, географическая удаленность от мировых центров, отсутствие демократии, неразвитость политических и гражданских институтов, а в связи со всем этим – высокий уровень преступности, незащищенность человека и его собственности, ксенофобия, религиозная нетерпимость. Все эти признаки свидетельствуют о том, что перед нами неуспешное, неперспективное для своих граждан государство, из которого люди стремятся уехать, стараясь любым путем переменить место жительства и найти прибежище в более благополучных странах. А иностранец вряд ли будет искать свое будущее и пытаться обеспечить себе благосостояние в таком непривлекательном государстве.
Большинство стран с развитой экономикой, работающей демократией, действенной правовой системой – например, США, Великобритания, Франция, Германия, – обеспечивают своим гражданам высокий уровень жизни и потому притягательны для иммигрантов из самых разных уголков земли. Отсюда их полиэтнический характер с постепенно уменьшающейся долей титульной нации и этноса. Такие страны, как Россия, Италия, Испания, Великобритания, исторически складывались как многонациональные государства с одним доминирующим этносом: в России это русские, в Испании – кастильцы, в Великобритании – англичане. Если в XVIII–XIX веках и до середины XX века в значительной части мира шло строительство национальных государств, то уже с середины XX века, особенно после окончания Второй мировой войны, большинство стран в Европе (а США еще раньше) стали наднациональными. Это означает, что приоритетным является гражданство, а этническая принадлежность имеет значение исключительно на личном уровне. Следовательно, гражданин того или иного государства находится в его полной юрисдикции вне зависимости от своего местонахождения в конкретный момент времени. И наоборот, у человека, имеющего гражданство не страны своего происхождения, а другого государства, подобных правовых обязательств по отношению к этнической родине не возникает. Более того, в случае столкновения интересов этих двух стран человек обязан выполнять свой долг перед гражданской родиной даже с оружием в руках, в противном случае он ответит перед законом.
В многонациональных странах вопрос своей этнической идентификации, религиозных и политических предпочтений решает сам индивидуум, неся полную юридическую ответственность перед государством, гражданином которого он является. Основной закон страны предоставляет ему абсолютно такой же объем прав, как и всем остальным гражданам. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры того, как человек, отличающийся по этническим и даже расовым признакам от титульной нации, становится политическим лидером своей гражданской родины: Барак Хусейн Обама, Николя Саркози и другие. Но это скорее характерно для стран с высоким уровнем развития демократии и политических институтов. В развивающихся демократиях, таких как Россия, неприязнь значительной части населения к лицам, не принадлежащим к титульной нации, делает невозможным полное равноправие граждан во всех аспектах социально-политической жизни. Трудно себе представить, чтобы в сегодняшней России грузин, еврей, узбек или армянин мог быть на основе волеизъявления граждан избран на руководящую политическую должность, тем более стать первым лицом страны. И исторические параллели с Советским Союзом в данном случае вряд ли уместны – время тогда было другое и на первом плане находился не национальный, а политический, классовый фактор.
Динамика ассимиляции
Отмечу, что фактор религиозной принадлежности более глубоко затрагивает сущность человека (даже неверующего), чем его национальность. Попробуем ответить на такой теоретический вопрос: возможно ли, чтобы завтра во главе Франции или США встал нехристианин, даже если он заявит о своей нерелигиозности и светскости? Можно смело предположить, что этот фактор вообще оттолкнет от него избирателей. Уверен, что если бы Барак Обама не объявил себя верующим христианином, то, каким бы политическим талантом он ни обладал, он вряд ли смог бы набрать больше 3 % голосов избирателей (как раз эти 3 % составляет доля мусульман в населении США). Из всех американских президентов лишь один не принадлежал к протестантскому направлению христианства – Джон Кеннеди. Не было среди президентов США ни одного еврея, несмотря на их значительное количество (6 млн) и политическую активность, а также ни одного человека какой-то иной религиозной принадлежности.
В политической теории немалый интерес представляет вопрос о том, как определяется национальность. Ответов много. Сгруппируем их следующим образом: во-первых, если человек является носителем культуры и языка конкретной национальности; во-вторых, если он разделяет судьбу этой нации или народа. То есть этот вопрос индивидуум вне зависимости от места своего пребывания решает лично. Национальная самоидентификация – результат цивилизационных запросов и ментальности конкретного человека.