Пожилой мужчина, сидевший в углу, осмелился усомниться в справедливости последнего утверждения, но ему сразу же заткнули рот.
– Факт! – напористо заявил крепкий молодой человек. – Один мой знакомый слышал это напрямую от своего дружка, который служит в Скотленд-Ярде.
Для Маллета это было уже слишком, и он быстро достал вечернюю газету, чтобы скрыть улыбку. Газета была трехдневной давности, однако заголовок «Тайна Дейлсфорд-Гарденс» оставался актуальным, хотя другие сенсации оттеснили его с первой полосы. Инспектор с интересом прочитал о совершенно мифическом «броске полиции» в Бирмингем, принесшем, как можно было понять, важные результаты. Потом взялся за статью редактора финансового отдела о возможных последствиях ликвидации «Лондон энд империал», озадачившую его нематематический ум гораздо больше, чем бухгалтеры Реншо. И тут до его слуха донеслось имя, произнесенное громкоголосым пассажиром.
– В электричке едет Берни Гавестон, – сказал молодой человек. – Я видел, как он садился в соседний вагон.
– Кто? – переспросил один из собеседников.
– Берни – Бернард Гавестон. Вы знаете, о ком я говорю?
– О! Да, конечно.
И потом почтительно:
– Вы знакомы с ним?
– Еще бы! Он жил в Глиниглз в одно время с нами в прошлом году. Я встречался с ним почти каждый день.
– Ты никогда не говорил об этом, – заметил пожилой мужчина, сидевший в углу.
– Ну, я не так долго с ним виделся, то есть не так долго, чтобы разговаривать. Вокруг него крутилась толпа своих людей. Но я всегда натыкался на него то в баре, то еще где-нибудь. Он мне показался приятным малым. Забавно, с тех пор я его в глаза не видел, а тут он едет в соседнем вагоне. Да, мир тесен, что и говорить.
Маллет усмехнулся, прикрывшись газетой. Его порядком потешило хвастливое заявление этого простака о знакомстве с известным лордом Бернардом Гавестоном. Ибо лорд Бернард, как знал каждый читатель иллюстрированных еженедельников, был знаменитостью первой величины. Он никогда не позволял себе шокирующие выходки: не появлялся в парламенте или, как его братья-неудачники, в Сити. Он довольствовался тем, что был украшением высшего общества, в чем весьма преуспел. Он написал парочку без особого успеха шедших пьес и сочинил не очень выдающиеся музыкальные произведения. Но его одежда вызывала зависть и восхищение каждого молодого человека, мечтающего хорошо одеваться. Его появление в новом ресторане или ночном клубе служило гарантией успеха этого заведения. Его фотографии были известны публике, как фото популярных актеров, – одним словом, он был ньюсмейкером с большой буквы «Н», и найдется совсем не много молодых людей, о которых можно сказать такое.
В то же время инспектор не без досады услышал о нахождении лорда Бернарда в электричке. Очевидно, это каким-то образом связано с нахождением лорда Генри в Брайтоне. Не было ни малейшего повода предполагать, что он имел отношение к рискованным предприятиям своего брата, однако инспектор отправился туда, чтобы побеседовать с одним человеком, и его не радовала перспектива иметь дело с двумя. Что касается лорда Генри, то Маллет, как ему казалось, хорошо знал, чего можно от него ожидать. Для титулованного человека с приличным стажем военной службы он был глуп, но такого дельца, как Баллантайн, мог бы устроить в качестве украшения в списке директоров. Никто не заподозрил бы его в причастности к махинациям генерального директора или в том, что у него хватало ума разбираться в них. Единственная загадка: как получилось, что из всех людей, связанных с Баллантайном, он один обеспечивал связь между ним и Колином Джеймсом? Эту загадку и предстояло решить Маллету, проблема заключалась только в состязании умов, но он был совершенно уверен в его исходе.