— У строителей разные накладки случаются. Чего рассказывать. Это обычное дело…
— Какой котлован?
— Для какой-то станции или подстанции. Приехали заказчики, ругались, грозились в суд подать. А мы не виноваты, нас субподрядчики подвели, хотя деньги мы им давно перечислили.
— Вот так всегда, — снова вмешался Николай, но мне уже надоели его «вставки».
— Извините меня, Николай Антонович, — обратилась я к нему. — Мне хотелось бы поговорить с Леной наедине. Не могли бы с Валерией нас оставить? На несколько минут.
— Конечно. — Он поднялся и пошел в сторону бара. Валерия, толкнув меня в бок, поднялась следом. Когда они отошли, Лена достала жвачку, аккуратно сложив пластинку пополам, отправила ее в рот и выжидающе посмотрела на меня.
— Лена, можно поговорить с тобой откровенно? — спросила я, хотя уже понимала, что ее трудно прошибить таким вопросом.
Она кивнула, продолжая жевать.
— У вас были близкие отношения с Вадимом Евгеньевичем?
На ее лице не отразилось никакой реакции. Она работала секретарем уже много лет, чтобы смущаться.
— Вы адвокат Марии Антоновны, — напомнила мне рассудительная Лена. — Ну зачем вам знать такие подробности? Нет, мы с ним никогда не встречались. Если вас это интересует. Ничего такого не было.
— А что было?
— Вы думаете, это я организовала его убийство или похищение?
— Ничего я не думаю. Но вы не ответили на мой вопрос.
— И не буду на него отвечать. Если вы передадите мои ответы его жене, а он завтра прилетит откуда-нибудь из Парижа, меня сразу уволят. А я не хочу терять мое место.
— Если его не найдут, вы потеряете работу с гораздо большей вероятностью.
— Может быть, — согласилась девушка, — но зачем я буду говорить адвокату его жены разные гадости? Даже если его похитили или убили. Вы думаете, это поможет?
— Какие гадости? — Во мне сидел настоящий следователь, я постаралась поймать Лену на слове. — Значит, что-то было?
— Может, было, а может, и нет. Поговорите с Артуром и с его водителями. Я ничего больше не знаю.
— Я даю вам слово, что ничего не скажу его жене. Вы с ним встречались или нет?
— Не встречалась, — упрямо повторила она.
— Хорошо. Тогда ответьте на другой вопрос. Только не врите, я о вас знаю гораздо больше, чем вы думаете. Скажите, вы употребляете наркотики?
Лена наконец перестала жевать. Метнула по сторонам несколько испуганный взгляд. И очень тихо спросила:
— Вы из милиции?
— Если бы я была из милиции, то вызвала бы вас на допрос в качестве свидетеля. И вы были бы обязаны мне отвечать. А я приехала к вам в клуб и сижу здесь, пытаясь выжать из вас толику правды.
Лена снова посмотрела по сторонам:
— Какие наркотики? Я ничего не знаю. — Даже если бы я не видела, как она купила пакетик, то после этих слов и вороватого взгляда поняла бы, что девушка врет.
— Может, поищем его в вашей сумочке? — предложила я моей собеседнице.
Тут она все поняла.
— Ах, так вы были в туалете? Вы за мной следили?
— Нет. Я вошла туда позже, когда вы уже ушли. Но я немного знаю «зайчика», — теперь нужно было блефовать до конца.
— Вы все-таки из милиции? — снова спросила Лена.
— Я могу показать вам мои документы. Я из адвокатской конторы Марка Розенталя.
Я открыла сумочку, достала удостоверение и отдала его девушке. Она внимательно его изучила.
— Думаете, я сделала его специально, чтобы вас обмануть?
— Нет, — улыбнулась Лена, возвращая мне документ.